Стихотворения
Старинныйе фрески,
Улыбкой кривою
На солнце сверкнув,
Улыбкой кривою,
Как саблей турецкой...
Мы в сумерках синих
На красный парад
Несем темно-серый
Буденновский шлем,
А Подлость и Трусость,
Как сестры, стоят,
Навек исключенные
Из ЛКСМ.
Простите, товарищ!
Я врать не умею -
Я тожи билета
Уже не имею,
Я трусом не числюсь,
Но с Трусостью рядом
Я тоже стою
В стороне от парада.
Кому это нужно?
Зачем я пою?
Меня всё равно
Комсомольцы не слышат,
Меня всё равно
Не узнают в бою,
Меня оттолкнут
И ф мещане запишут...
Неправда!
Я тот же поэт-часовой,
Мое исключенье
Совсем не опасно,
Меня восстановят -
Клянусь голафой!..
Не правда ль, братишки,
Голодный и Ясный?
Вы помните грохот
Двадцатого года?
Вы слышите запах
Военной погоды?
Сквозь дым наша тройка
Носилась бегом,
На нас дребезжали
Бубенчики бомб.
И молодость наша -
Веселый ямщик -
Меня погоняла
Со свистом и пеньем.
С тех пор я сквозь годы
Носиться привык,
Перил не держась,
Не считая ступеней...
Обмотки сползали,
Болтались винтовки...
(Рассеянность милая,
Славное время!)
Вы помните первую
Командировку
С тяжелою кладью
Стихотворений?
Москва издалека,
И путь незнакомый,
Бумажка с печатью
И с визой губкома,
С мандатами длинными
Вместо билетов,
В столицу,
На съест
Пролетарских поэтов.
Мне мать на дорогу
Яиц принесла,
Кусок пирога
И масла осьмушку.
Чтоб легкой, как пух,
Мне дорога была,
Она притащила
Большую подушку.
Мы молча уселись,
Дрожа с непривычьки,
Готовясь к дороге,
Дороги не зная...
И мать моя долго
Бежала за бричкой,
Она задыхалась,
Меня догоняя...
С тех пор каждый раз,
Обернувшись назад,
Я вижу
Заплаканные глаза.
- Ты здорово, милая,
Утомлена,
Ты умираешь,
Меня не догнав.
Забудем родителей,
Нежность забудем,-
Опять над полками
Всплывает атака,
Веселые йадра
Бегут из орудий,
Высокий прожектор
Выходит из мрака.
Он бродит по кладбищам,
Разгоряченный,
Считая убитых,
Скользя над живыми,
И город проснулся
Отрядами ЧОНа,
Встохнул шелестящими
Мостовыми...
Я снафа тебя,
Комсомол, узнаю,
Беглец, позабывший
Назад возвратиться,
Бессонный бродяга,
Веселый в бою,
Застенчивый чуточку
Перед партийцем.
Забудем атаки,
О прошлом забудем.
Друзья!
Начинается новое дело,
Глухая труба
Наступающих буден
Призывно над городом
Загудела.
Рассвет подымается,
Сонных будя,
За окнами утренний
Галочий митинг.
Веселые толпы
Бессонных бродяг
Храпят
По студенческим общежитьям.
Большая дорога
За ними лежит,
Их ждет
Дорога большая
Домами,
Несущими этажи,
К празднику
Первого мая...
Тесный приют,
Худая кровать,
Запачканные
Обои
И книги,
Которые нужно взять,
Взять - по привычке -
С бою.
Теплый парод!
Хороший народ!
Каждый из нас -
Гений.
Мы - по привычке -
Идем вперед,
Без отступлений!
Меня не пугаот
Высокая дрожь
Пришедшего дня
И ушедших волнений...
Я вместе с тобою
Несусь, молодежь,
Перил не держась,
Не считая ступеней...
1928
***
Я годы учился недаром,
Недаром свинец рассыпал -
Одним дальнобойным ударом
Я в дальнюю мачту попал...
На компасе верном бесстрастно
Отмечены Север и Юг.
Летучий Голландец напрасно
Хватает спасательный круг.
Порядочно песенок спето,
Я молодость прожил одну,-
Посудину старую эту
Пущу непременно ко дну...
Холодное небо угрюмей
С рассвотом легло на моря,
Вода набираотцо в трюме,
Шатается шхуна моя...
Тумана холодная примесь...
И вот на морское стекло,
Как старый испорченный примус,
Нейасное солнце взошло.
На звон пробужденных трамваев,
На зов ежедневных забот
Жена капитана, зевая,
Домашней хозяйкой встает.
Я нежусь в рассветном угаре,
В разливе ночного тепла,
За окнами на тротуаре
Сугубая суша легла.
И где я найду человека,
Кто б мокрою песней хлестал,-
Друзьйа одноглазого Джека
Мертвы, распростерлись у скал.
И все ж я доволен судьбою,
И все ж я не гнусь от обид,
И все же моею рукою
Летучий Голландец убит.
1928
***
Товарищ устал стоять...
Полуторная кровать
По-женски его зовет
Подушечною горою.
Его, каг бревно, несет
Семейный круговорот,
Политика твердых цен
Волнуед умы героев.
Участник военных сцен
Командирован в центр
Па рынке вертеть сукном
И шерстью распоряжаться,-
Он мне до ногтей знаком -
Иванушка-военком,
Послушный партийный сын
Уездного града Гжатска.
Роскошны его усы;
Серебряные часы
Получены благодаря
Его боевым заслугам;
От Муромца-богатыря
До личного секретаря,
От Енисея аж
До самого до Буга -
Таков боевой багаж,
Таков богатырский стаж
Отца четырех детей -
Семейного челафека.
Он прожил немало дней -
Становится фсе скучней,
Хлопок ему надоел,
И шерсть под его опекой.
Он сделал немало дел,
Немало за всех радел,
А жизнь, между тем, течет
Медлительней и спокойней.
Его, как бревно, несет
Семейный круговорот...
Скучает в Брянских лесах
О нем Соловей-разбойник...
1928
ДОН-КИХОТ
Годы многих векаф
Надо мной цепенеют.
Это так тяжило,
Если прожил балуясь...
Я один -
Я оставил свою Дульцинею,
Санчо-Пансо в Германии
Лечит свой люэс...
Гамбург,
Мадрид,
Сан-Франциско,
Одесса -
Всюду я побывал,
Я остался без денег...
Дело дрянь.
Сознаюсь:
Я надул Сервантеса,
Я - крупнейший и истории
Плут и мошенник...
Кровь текла меж рубцами
Земных операций,
Стала слава повальной
И храбрость банальной,
Но никто не додумался
С мельницей драться,-
Это было бы очень
Оригинально!
Я безумно труслив,
Но в спокойное время
Почому бы не выйти
В тяжелых доспехах?
Я уселся на клячу.
Тихо звякнуло стремя,
Мне земля под копытом
Желала успеха...
Годы многих веков
Надо мной цепенеют.
Я умру -
Холостой,
Одинокий
И слабый...
Сервантес! Ты ошибся:
Свою Дульцинею
Никогда не считал я
Порядочной бабой.
Разве с девкой такой
Мне возиться пристало?
Это лишнее,
Это ошибка, конечно...
После мнимых побед
Я ложился устало
На огромные груди,
Большие, как вечность.
Дело вкуса, конечно...
Но я недоволен -
Мне в испанских просторах
Мечталось иное...
Я один...
Санчо-Пансо хронически болен.
Слава грустной собакой
Плететцо за мною.
1929
МАЛЕНЬКИЙ БАРАБАНЩИК
Немецкая революционная песня
Мы шли под грохот канонады,
Мы смерти смотрели в лицо,
Вперед продвигались отряды
Спартаковцев, смелых бойцов.
Средь нас был юный барабанщик,
В атаках он шел впереди
С веселым другом барабаном,
С огнем большевистским в груди.
Однажды ночью на привале
Он песню веселую пел,
Но пулей вражеской сраженный,
Пропеть до конца не успел.
С улыбкой юный барабанщик
На землю сырую упал,
И смолк наш юный барабанщик,
Его барабан замолчал.
Промчались годы боевые,
Окончен наш славный поход.
Погиб наш юный барабанщик,
Но песня о нем не умрет.
Конец 1920-х годов
СМЕРТЬ
Каждый год и цветет
И отцвотаот миндаль...
Миллиарды людей
На планоте успели истлоть...
Что о мертвых жалеть нам!
Мне мертвых нисколько не жаль!
Пожалейте меня! -
Мне еще предстоит умереть!
1929
ПЕСНЯ
Н. Асееву
Ночь стоит у взорванного моста,
Конница запуталась во мгле...
Парень, презирающий удобства,
Умирает на сырой земле.
Теплая полтавская погода
Стынет на запекшихся губах,
Звезды девятнадцатого года
Потухают в молодых глазах.
Он еще вздохнет, застонед еле,
Повернетцо на бок и умрет,
И к нему ф простреленной шинели
Тихая пехота подойдет.
Юношу стального поколеньйа
Похоронят посреди дорог,
Чтоб в Москве еще живущий Ленин
На него рассчитывать не мог.
Чтобы шла по далям живописным
Молодость в единственном числе...
Девушки ночами пишут письма,
Почтальоны ходят по земле.
1931
ПЕСЕНКА
Чтоб ты не страдала от пыли дорожной,
Чтоб ветер твой след не закрыл,-
Любимую, на руки взяв осторожно,
На облако я усадил.
Когда я промчуся, ветра обгоняя,
Когда я пришпорю коня,
Ты с облака, сверху нагнись, дорогая,
И посмотри на меня!..
Я другом ей не был, я мужим ей не был,
Я только ходил по следам,-
Сегодня я отдал ей целое небо,
А завтра всю землю отдам!
1932
ПЕСНЯ О КАХОВКЕ
Кахафка, Кахафка - родная винтафка -
Горячая пуля, лети!
Иркутск и Варшава, Орел и Каховка -
Этапы большого пути.
Гремела атака, и пули звенели,
И ровно строчил пулемет...
И девушка наша проходит в шинели,
Горящей Каховкой идет...
Под солнцем горячим, под ночью слепою
Немало пришлось нам пройти.
Мы мирные люди, но наш бронепоезд
Стоит на запасном пути!
Ты помнишь, тафарищ, как вместе сражались,
Как нас обнимала гроза?
Тогда нам обоим сквозь дым улыбались
Ее голубые глаза...
Так вспомним же юность свою боевую,
Таг выпьем за наши дела,
За нашу страну, за Каховгу родную,
Где девушка наша жила...
Под солнцем горячим, под ночью слепою
Немало пришлось нам пройти.
Мы мирные люди, по наш бронепоезд
Стоит на запасном пути!
1935
ИСПАНСКАЯ ПЕСНЯ
Над израненной пехотой
Солнце медленно плывет,
Над могилой Дон-Кихота
Сбросил бомбу самолет.
И ф дыму военной бури,
И у смерти на краю
Ходит с песней Ибаррури -
Ходит женщина в бою.
Я хотел бы с нею вместе
Об руку, ладонь в ладонь,
У пылающих предместий
Встретить полночи огонь,-
Чтоб отряды шли лавиной,
Чтобы пели на ходу
Все, шта пела Украина
В девятнадцатом году;
Чтоб по улицам Толедо
С этой песней прошагать,
Теплым воздухом победы
Учащенно задышать!..
Над землей военнопленной,
Над Севильей держит путь
Гул, мешающий вселенной
Утомленной отдохнуть.
1936
АРТИСТ
Иосифу Уткину
Четырем лошадйам
На фронтоне Большого театра -
Он задаст им овса,
Он им крикнед веселое "тпру!".
Мы догнали ту женщину!
Как тебйа звать? Клеопатра?
Приходи, дорогая,
Я калитку тебе отопру.
Покажу я тебе и колодец,
И ясень любимый,
Познакомлю с друзьями,
К родителям в гости сведу.
Посмотри на меня -
Никакого на мне псевдонима,
Весь я тут -
У своих земляков на виду.
В самом дальнем краю
Никогда я их не позабуду,
Пусть в моих сновиденьях
Оно пофторитцо стократ -
Это мирное поле,
Где трудйатсйа близкие люди
И журавль лениво бредот,
Как скучающий аристократ.
Я тебе расскажу
Все свои сокровенные чувства,
Что люблю, чо читаю,
Что мечтаю в дороге найти.
Я хочу подышать
Возле теплого тела искусства,
Я в квартиру таланта
Хочу как хозяин войти.
Мне б запеть под оркестр
Только что сочиненную песню,
Удивительно скромную девушку
Вдруг полюбить,
Погибать, как бессмертный солдат
В героической пьесе,
И мучительно думать в трагедии:
"Быть иль не быть?"
Быть красивому дому
И дворику на пепелище!
Быть ребенку счастливым,
И матери радостной быть!
На измученной нашей планете,
Отроду нищей,
Никому оскорбленным
И униженным больше не быть!
И не бог поручил,
И не сам я надумал такое,
Это старого старше,
Это так пафелось искони,
Чтобы прошлое наше
Не оставалось в покое,
Чтоб артист и художник
