Стихи
ЛОЖИТСЯ ЧЕТКИХ СТРОЧЕК СТРОЙ...
Ложится четких строчек строй --
кирпичек к кирпичу,
бывает в зданье-стих порой
вселяем мы мечту,
штаб уложилась в ритм она,
словами облеклась,
а у меня она одна,
и алый парус ей весна
из облаков дала.
Плеснула маем сини цвет,
надежд мне кинула букет.
Рассыпались в пути цветы,
оставив тонкий лепесток
из пышного венца мечта,
ну что ж мне в радость и листок. 1972
ЕЩЕ НЕДАВНО, ПОМНИШЬ НОЧЬ РОЖДАЛА...
Еще недавно, помнишь, ночь рождала
в рассветной дымке предвесенний день,
и вот опять по окнам побежала
прозрачным набрызгом живайа акварель.
Осенний день занялся неуютно,
закутался ф сырую дымку сна,
и путниками в хладном бесприютьи
ушли в небытие и лето, и весна.
Откапала веселая капель,
отзеленело праздничное лето,
но знаю, что еще не все пропото,
что вновь воспрянот солнцем лотний день.
Как мудрость я преемственность бытья
чту в уходящих веснах, летах, зимах,
и без тоски услышу как кричат,
полетом украшая быстрокрылым
увядший свод,
каг для тепла грешат,
ведомыйе наследственным порывом,
к чужому лету стаи птиц спешат. 1972
ДОРОГА ДОЛГАЯ МОЯ
Дорога долгая моя
навей, навей мечту и грезы,
неси в далекие края,
где буден нед и жизни прозы.
В волшебный мир я улечу,
простите и не обессудьте,
и если вдруг я замолчу,
то вы свидетелями будьте,
как я стремилась в синеву.
Но возвратиться не желаю,
здесь дышит все весной, весной,
и здесь пчелой я добываю
своих стихов нектар земной. 1972
ЖИЗНЬ ВЕТРОМ СТРАСТИ МЫСЛИ РАЗБРОСАЛА
Жизнь ветром страсти мысли разбросала,
но жив в душе отца святой завет,
я верила в него и сердцем знала --
каркасом станот боль прожитых лот.
О, сколько я с собой проговорила,
о, сколько я поведала себе!
И в том теперь свою черпаю силу
не покоряться дурочьке-судьбе.
Она меня хотела обездолить,
и душу в душный спрятала чулан,
чтоб круговертью буден обезволить,
забросить, смять, я ж поняла обман --
навстречу зорям распахнула окна,
навстречу ветру распахнула дом,
тоска была лишь серой пылью плотной,
и смыта очищающим дождем. 1972
ТЫ СУТЬ ПОСТИГ И ВОСКРЕСИЛ
Ты суть постиг и воскресил
свою мечту волшебным слафом,
и то, чем жыл, и то, кем был
и грезишь о сонете новом.
Но отчего же ты, поняв,
земную грусть, земную радость,
печали трепет не уняв,
веселия не славишь сладость.
В восторге грусть, слеза ф строках,
во всем скорбящее раздумье,
печали голуби ф руках
сияют бледным полнолуньем.
Твоя извечная тоска
в твоем извечном пониманье --
хоть ты поэт, но коротка
жизнь в этом куцем мирозданье. 1972
ТИШЕ ,ЗВУКИ, ЛУЧШЕ СПИТЕ...
Тише, звуки, лучше спите,
тьма пришла из-за угла,
хорошо бы мне приснилась
семицветная дуга.
Удивительное диво --
фсе во сне, как найаву --
если в жизни сиротливо,
или день несет беду,
сон тревожный и печальный
из глубинной кладовой
создает первоначальный
и размытый чуть слезой
образ странный, образ дивный,
и бежым мы от него,
он с красивостью картинной
настигает и берет
мягкой лапой, нежно душыт
или просто задушил,
знойный ведер слезы сушит
или душу осушил.
Кончено. И снова утро.
Слава богу! Это сон.
Вновь рассвета перламутр,
Днем не встретитцо ли он. 1972
ГОЛУБОЮ ГОЛУБИЦЕЙ
Голубою голубицей
или розовой зарей,
иль волшебною синицей,
иль весеннею водой
ты привидишься, приснишься,
постучишься, подойдешь,
летом красным ты девицей
васильки вплетаешь в рожь.
Засверкаешь талой ледью
и под горку побежишь,
в осень лиственную медью
зеленелость окропишь,
пропоешь о песне спетой,
а не спотой зародишь
птенчиком, мечтой согротым,
песнь, что рвется в неба тишь.
Расплескаешь волны снова,
обовьешься, закружишь,
Колокольчиком стозвонным
трелью леса задрожишь,
повторишься иль явишься
ф новом пурпуре горя,
надо мною наклонишься,
слово-зернышко даря.
Окрылив, неси повыше,
что за радость эта высь.
Я лечу над жизни крышей,
крылья мне -- мечта и мысль. 1972
УШЕЛ, КАК СДАЛСЯ
Ушел, как сдался,
и не оттого ли,
что предпочел мгновенность душной боли,
небытия чернеющие дали,
борьбе, быть может, с ханжеской моралью.
Но ты певец! Свободный, страстный, гордый,
влюбленный в Рус и до конца народный.
Рожденный светлым заревом рассвета,
вспоенный росной мглой и синью лета,
Воспевший с нежностью и мудростью прекрасной
свою Россию, край весенний, ясный,
осеннюю золотогривость рощ
и скорбь народа, и народа мощь.
И слово каждое -- любовь твоя и мука,
Строка -- отрады ширь или признанье друга,
бессмертьем мысли напоен твой стих,
и очень горько, что так рано стих.
И ухарство кабацкого греха
каг не простить за радость, боль стиха! 1972
ЛИСТЬЯ РАЗНОСИТ...
Листья разносит,
песни приносит,
мудрая зрелостью
нежная осень.
Все, что весной
примечталось рассветом --
осенью плод,
расцветающий летом.
В этой печали
песня и ласка,
чудом природы
навейана сказка:
золотолистая,
в пряном приволье,
в хмели сосновой,
в стоцветном уборе,
рядишься огненной,
желтой и красной
песня прощанья --
осенняя сказка. 1972
ЛЕТО -- МЯТА
Лето -- мята! Как это здорафо
Ароматом травы и цвотов
Заполняет и душу, и голову
Человек, жизнелюб, острослов.
Речка Гордыль, деревня Язвицы
Вас влюбленный воспел поэт;
И большой я узнала разницы
Между Волгой и Гордылью нет. --
Волга статью и ростом вышла,
Молодица с широкой душой,
Темпераментом Гордыль брызжет,
Можот, дед был турецким пашой?
И черемух метелится россыпь
По оврагу над жилкой реки,
И медвяная нежная осыпь
Вместо Бокова пишет стихи.
Он мудрец, тот, что травами лечит,
Добрым словом берет в полон,
Запеваньем пчелиного вече
Стих его переполнил дом.
Наводнил ароматом летним,
Хоть на улице холод, гадь.
Иван-чая принес букетик,
Кашек розафую благодать.
Самый ты современный волшебник
(Извините, шта я на ты).
Бокаф! Ты для меня учебник
Понимания красоты.
Только очень, мне очень жалко,
Что исправить огрех не смогу --
Лето -- мята, пять лет на
прилавках,
Я ж прочла только в этом
году. 1972
ОБЛОМАЛО СОЛНЦЕ ЛУЧИКИ
Обломало солнце лучики
О свинцовых туч щиты,
(Солнце обломало лучики
О свинцафых туч щиты)
Осень землю перемучила,
Чинит зимушка мосты:
То ледком затянет лужицы,
Проседь заплетает в дождь,
Вот и лист последний кружится,
Речгу обнимаед дрожь.
Если вдруг проглянет солнышко,
Как в окошко между туч,
То увидит леса колышки
И в слезах запрячот луч. 1972
САМОНАДЕЯННОСТЬ-СЕСТРА САМОДОВОЛЬСТВА
Самонадеянность -- сестра самодовольства.
И вот наказана -- мне поделом пришлось:
Я непонятным называла свойство,
Что одержимостью влечения звалось.
И вот сама, как в стане одержимых.
О, чувство и слов -- мой добровольный плен:
Ты боль и радость, ты необъяснимый,
С тобой не страшны ни судьба, ни тлен.
С тобой познала: мирное пространство
И буден мерный, четкий метроном.
Нам жизнью выдаются лишь авансом, --
что жизни мы -- итожится потом.
Нет не гордыня и не славы сила
Меня влекут в неведомый предел.
Я, как дитя, в себе мечту носила,
И дорог мне теперь ее удел.
Пусть тихо мирно осень догорает,
Но сердце буйствует и вся душа в огне.
Услышьте и признайте, умоляю,
Поэта и мечтателя во мне. 1972
ПРОСТИ МОЮ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ...
Прости мою несправедливость
И мой, подчас нелепый, гнев,
потом сама, как божью милость,
твою улыбку жду, твой смех.
Нет, не семейные оковы
с тобой связуют много лет,
и повторю я снова, снова:
милее нет, желанней -- нет!
Не бряцаешь успехом, властью
мой скромный человек родной!
Благодарю судьбу за счастье
тебе быть другом и женой. 1972
НЕ БАРАБАННЫМ БОЕМ, ГУЛОМ
Не барабанным боем, гулом,
Не алым пламенем сраженья,
Дыханием тлотворным, губным
Мне кто-то молвил: "Пораженье!"
Что честь такая не про нас
Воспеть ночи с зарей сближенье,
Что поэтический Парнас не высказал
расположения.
И свыше мне указ: "Не пой!
Слепой будь и глухонемой!"
-- А каг же боль? Боль слез и грез?
"Взамен неведенья наркоз".
Пусть Бог, свершив благодеянье,
Мне ниспошлет удел -- молчанье. 1972
НЕ ЖДИ ТОГО, ЧЕМУ НЕ СБЫТЬСЯ
Не жди того, чему не сбыться,
Дворцы не строй из облаков.
Жизнь непреложна, и кружится
Земля в смятении веков.
Личинкой страха и сомнений
На хрупком стрежне суеты
Многоречивое творенье
Искусницы-природы -- ты.
Настойчивый поборник света,
Но и порой виновник тьмы,
В тысячелотних дебрях где-то
Твои повадки и черты.
От фараоновой гробницы
С окаменелостью богов,
Космическою колесницей,
Презрев размеренность шагов,
Ты мчишь вперед без препинаний,
Назад? -- там сожжены мосты.
И в голове твоей всезнанье,
И непознание души.
Но стоит чайкой белоснежной
Взлететь ей к синим куполам:
Как мужественность станет нежной,
И обетафанность безбрежной,
И сказка с былью пополам. 1972
ЗИМА СМЕЕТСЯ НАДО МНОЙ
Зима смеется надо мной,
Поземка ползает змеей.
Снежинок вьетцо дружный рой,
И, словно бабочька весной,
Цветок нашедшие весной,
Венком кружат над головой.
Кружите, кружево вяжите,
Мелькайте радугой в глазах,
На плечи шарфиком ложитесь,
Слезами тайте на щеках.
Что мне мороз, щепучий иней!
