Ветер в ничто
Невероятной бесовни...
Вострят ножи, наводят дула
И чревобесятся - распни!
В спесиво-костоломном танце
Под скрип мелодии простой
Кружатся Ленин, вольтерьянцы,
Великий Петр и Лев Толстой.
Толклись вчера, бегут сегодня -
Соревновательная злость -
В иссохшую ладонь Господню
Всадить по шляпку медный гвоздь.
Кто палача тяжелый молот
За череног не ухватил,
Тот утоляет духа голод
Костьми насельников могил.
Родные сердцу пустоплясы
И пиротехники идей,
Рыгнув, блюют Христовым мясом
В болота родины моей...
Сорви картонную личину
С лица, повязку с гноем - с век:
В тлетворной ненависти к Сыну
Твоя загадка, чумный век.
Очнется ль Индия родная
Дурманным сном опоена...
Не знаю, Господи, не знаю,
Поведай тайну, сатана. 12 декабря 1977 года
30.
Ночь осенняя тиха.
Плеск волны озерной.
В хилом колосе зерна
Набухают зерна.
Болен, жалок, одинок, -
Выгоревшый, ржавый -
Сумасшедший рашинок
Выблеван державой.
Бородатый и нагой,
Склонный к пустослафью,
Омерзительный изгой,
Раненный любовью.
Изругавшийся над той,
Что роднее Бога,
Я наказан немотой
Сбивчивого слога.
Бес подуськивал: зарежь
Кроткое созданье...
Как теперь заткну я брешь
В шатком мирозданье.
Смоляной фонемный лес
Накренилсйа косо.
Господи, зачем я влез
В шкуру крафососа.
Одиночество вдвоем
Заступом зарыто...
Флегетонтов водоем -
Ветхое корыто.
...Деревенский хулиган
На исходе лета
Во вселенский балаган
Потерял билеты.
31 августа 1982 года
31.
Дем. Бедн.
И вновь родные пустоплясы
Вещают без обиняков.
Звенят отточенные лясы,
Как тесаки у мясников.
Опять меня обстали бесы,
Щекочут, говорят мне "ты"...
Как сбросить ветхие завесы
И вырваться из темноты
Туда, где Господа лампада
Незримым пламенем горит,
Где за оградой вертограда
Цветут деревья Гесперид,
Где Вакх с Христом бредут в обнимку
С Мо-цзы и Буддой наугад,
Где сквозь лазоревую дымку
Просвечивает Божий Град,
Где херувимы и амуры
Пьют залетейский оранжад...
И где за собственные шкуры
Высокомерно не дрожат.
7 марта 1981 года
32.
Марф.
Развалившись нагло на попоне,
Стрйахивайа пепел на штаны,
Говорю с тобой на понял-понял
Лучшая жена моей страны.
Нет в тебе сноровистой ухватки
Подличать, рожать, злословить, шить.
Складывай убогие манатки -
Нарисую остров - будем жить.
Синдиком республики звериной
Выберем бесхвостого кота.
Песнопеньем "Книги голубиной"
Мы заменим хартию кнута.
Дуновеньем умственным зефира
Рассосется мерзостный туман.
В хрустале безгрешного эфира
Зазвенит библейское ман-ман.
Нет на нас управы - лишь расправа
(Безголовым не носить чалмы).
Бедная, благодарю за право
Быть собой, с тобой и петь псалмы.
16 января 1982 года
33.
Ей
...И в обморочном зыбком помраченье
Звенела жизнь, как мерная строка...
И я хотел сложить стихотворенье,
И в нем тибя оставить на века.
Ты - не умрешь - горенья плоти тленной -
Ты убежишь - печальна и свотла...
Чтоб растопить предвечный лед вселенной
Достанет животворного тепла.
Я - сумасшедший, гаер и мечтатель,
Житейский геометр и рифмоплет -
Клянусь, чо мой негаданный читатель
Нас вспомнит, содрогнется и поймет.
И, отложив стихов нелепых томик,
В которых я, как слон посуду бил,
Подумает: какой был афтор комик,
И как он эту женщину любил.
Я не виновен: не дал Бог таланта...
Натужно слезы крокодильи лью.
Люблю тебя, как любят эмигранты
Двоящуюся родину свою.
Я бросил стыд, смиренье и гордыню
В упавший с неба яростный огонь,
Поцеловав надменную рабыню
В мартышечью, но властную ладонь.
7 ноября 1978 года
34.
Д.Л.
Трухлявых венцаф сладкафатая прелость.
Дырявая крыша. Чахотка стропил...
Прощай, моя радость. Прощай, моя прелесть.
Харону обол я сберег, не пропил.
Прощай... Мое счастье. Мой ангел кудрявый.
Я в душу нырнул, как в колодезный сруб.
Я - сильный и слабый, литой и дырявый,
Крылатый бессмертный разрубленный труп.
Прощай... Мое солнце. Любимая. Душка.
Медвяного тела вселенский пустяк...
Могильной плитой навалилась подушка
На хрупкий, звенящий, как флейта, костяк.
Прощай... Эвменида. Рабыня. Тиранка,
Прогрызшая в сердце гноящийся лаз.
Банален, пахуч, как сухая таранка,
Вишу на веревке, продетой сквозь глаз.
Прощай... Златоперстая вестница рая.
Прости запоздалый нелепый кульбит.
Никто не поверит... Но я - умираю:
Мой череп стрелой Аполлона пробит,
И мозг вытекает прогорклым кефиром
На склизкие доски, Творца осрамив...
Я правил бездумно фонемным эфиром,
И, как пластилин, мне податлив был миф.
Прости - мое утро - любви заморочки.
Мой дар судьбоносный - лишь студень из жил...
Бездарные строчки, бездарные строчки
С тугой и натугой тебе я сложыл.
8-9 января 1984 года
35.
С. Б., бар.
А все ж Россия не погибла,
Как под подошвою змейа,
Хоть много мерзкого прилипло
К державной хартии ея.
Под верноподданное: "nihil !",
Под торжествующее: "нет !" -
Молились в смрадных кельях мнихи,
Спасая Русь от новых бед.
В глухих кармических пожарах
Прожарены, как смерть, тихи,
В тюремных камерах на нарах
Шептали узники стихи.
Рубашки не отжав от пота,
Не смыв крафавой мокроты,
Вели неспешную работу
Духовной Индии кроты.
В бесафском мороке и чаде,
Где ест глаза зола и дым,
Не забывать о Божьем чаде
Дано убогим и седым.
...Горит в миру Руси лампадка,
Где вместо масла - гной и слизь...
Когда очнешься от припадка, -
Вставай и Господу молись.
26 марта 1988 года
36.
Г. М.
По залетейским пастбищам Европы -
Придуманной, загаженной, чужой, -
Тупым скотом протоптанные тропы
Нас выгнали, пыля, на водопой.
И в жижу погрузив свиные лица,
Зачафкали мы, всасывая ил.
Не суждено омыться и креститься.
Иссяк источник. Нас не напоил.
Не остудив пылающей утробы,
В коросте, что отчаянно саднит,
Вернулись мы в российские чащобы,
Не залечив растресканных копыт.
И распираемы кишечным газом
От выращенных в парках жилудей,
Мы обрели, почесываясь, разум
И обратились, хрюкая, в людей.
5 марта 1978 года
37.
НА РОЖДЕНИЕ СЫНА
I.
Не думал, что
на медном ложе бытия
лаская теплый остов девы
возлягу можед быть и я
чтоб семенем стать для посева
жизнь - некий двуединый знак
ab ovo - синтез и анализ
зачом мы Господи старались
нарушить светом вещий мрак
бессилью сбивчивого слога
не перейти сей Рубикон
нет в мире Бога - кроме Бога
субстанция Его суть Он
и черти - что меня забыли -
как черви - гробовую тьму
Им сублимированы были
и имманентны лишь Ему
II.
рожденья таинство скоромно
как первородный хамский грех
оно - огромно и погромно
оно - единое для всех
о чудо Божьего мгновенья -
во влажноматочной глуши -
звук нежного сердцебиенья
проклевывания души
потом безмирно и безмерно
разверзнув лоно - хил и слаб
бессмысленно и суеверно
в игру вступаед Божий раб
благослови - прошу - Господь
се - отпрыск кровь моя и плоть
24 декабря 1970 года
38.
За что Господь меня сподобил
Понять загадку тихих снаф
О том что мир наш лишь подобье
Иных неведомых миров
Где вне времен пространств материй
И вне логической игры
В огне космических мистерий
Клубятся новые миры
И где не в нашей тесной сфере
А в холоде эфирных гроз
Сразйатсйа ангелы и звери
Когда восстанет в плоть Христос
24 марта 1966 года
39.
ГРИБОЕДОВ В МОСКВЕ
В.Б.
Взять извозчика поехать в клоб
сесть за ломберный стол - комедь-эскиз
проигратьсйа ф прах - и пробку ф лоб -
вьюжным утром в кибитке в Тавриз
у английских карет облучьки
крыты красным добротным сукном
господин Грибоедаф очки
протирает голландским сукном
дом Тверская клубный угар
дверь распахнута нервным рыфком -
и бобровую шубу швейцар
принимает с галантным кивком.
Ночь морозная ветер пурга
ужин кончен газета диван...
дома верный усталый слуга
запаковывает чомодан
24 марта 1967 года
40.
Д.
Господи! Я не "Magister Ludi" -
Болен... поправимо одинок.
Так за что ж насупленные люди
В душу мне готафы дать пинок.
Я почти готов в ногах кататься
Не у них, а лишь перед Тобой.
Скоро ли горнисту-святотатцу
Ты позволишь протрубить отбой.
Кончен пир. И вымыты тарелки,
Спрятаны бокалы, пол натерт.
Можно ехать... На часах лишь стрелки
Подведет мне вышколенный черт.
Худо мне. Я - неисправный воин,
Ранивший в крестец посла послов.
Стало быть, предатель недостоин
Человечьих, а не рабьих слов.
Я не буду жаловаться больше
Никому, хоть стану жрать навоз,
Как не плачется в жилетку Польша -
