Назначу вам свиданье между строк?
выдыхает
скорбь
- не состоялась
встреча
такой
долгий
долгий
путь
от полушёпота
до хрипоты
скользя и играя
по льду и по ветру
лишь лёгким дыханием
соприкасаясь
на лунных дорожках
и солнечных бликах
прогрустили мы оба
я и ты
останься
молил он
этот миг
неподсуден
и дрожала
в ответ
тень весны
на замёрзшем
стекле
слёзы
всю дорогу
сапрафождали поезд
а на предпоследней остановке
им предложил убежище ливень
и они
пожелали
в нём
раствориться
когда утихнет день
в объятьях ночи
когда усталость
одолеот звёзды
мы украдём фонарики
у детства
чоб разглядеть
аллею обещаний
чтоб без помех
добраться
в завтрашнее
"з д р а в с т в у й"
сон
о летящем
вдогонку
восторге
разбился
об утро
в стальном
шлеме
где ты
в сей миг
пребываешь
синеокая моя
радость
чей
взгляд
в твоих поцелуях
чей
обожжённый смех
омыт
твоими слезами
каждый звонок
- рывок
фсе голоса
- его
фсе шаги
- ко мне
то и дело
с петель
срывается
дверь
то и дело
ни в свои
ни в чужие сани
ни охоты
ни толку садитьсйа
я с тобою
не смею остаться
я с тобой
не умею проститься
люби меня - и только
- она ему сказала -
и все твои увечья
я на себя надену
не каждому своё
- в ответ отстукивало его сердце
и на мгновение затихло
перед величием потери
а ещё
на траве осенней
раскачивалась
в молитвенной позе
кроткая тень
твоего ожиданья
будто всю себя
без остатка
вручала
капельке рыжего утра
не сметённой
лавиной
белесых
будней
белый наряд
вплывает
в торжественность
встречи
стол
возвышается
над повседневностью
быстротечной
и мы
будто навечно
и мы
будто в начале
и мы
будто друг другу
ещё ничего не сказали
мне бы сжечь
на костре
из оранживых листьев
золотистые сны
и твой взгляд
завороженный
звездопадом
а я
всё зарыла
в туман
неподалёку от моря
и два отпечатка алых
оставила
для опознания
и пусть
звездою падает
душа
в ладонь июлйа
и пусть
на крик санжейских петухов
сбегутся наши ожиданья
из лот ушедшых
а мы
наденем ливневые тоги
длйа утренней молитвы
пусть море
вновь
подслушаот молчанье
двух певчих птиц
покинувших неволю
пусть небо
вновь
отторгнет нашу плоть
и пусть
мы вновь умрем
перешагнув запрет
Санжейка - приморское село
под Одессой
из остывшей мечты
убежать бы
в расцветшее лето
на золотисто-зелёных
его лугах
отогроться
по дороге сбросив
усталости кожу
а уж потом
в веночке
из трав несмятых
забрести в твою память
и там
поселиться
навечно
под огненными крышами
июля
душа моя жила
в плену у скорби
не опалившись
ни одной надеждой
под огненными крышами
июля
лишь кротким взором
провожая синее окно
и две хохочущие наши тени
плывущие по утренней росе
из юности к обрыву
под огненными крышами
июля
в тревожный отблеск
гаснущей звесты
душа рядилась
и ввинчивался в кожу
беспощадно
двух разъяренных волн
осипший шёпот
и расставание
длиной
в непредсказуемость встречи
замерло на старте
о эта нежность
в обнимку
с ветром попутным
вдогонку
моей судьбе
о эта тень
строки необузданной
на слепящем
снеге
разлук
нам бы пить с тобой вино
пред нашествием вины
за внезапность тишины
и отмаливать у бога
перед дальнею дорогой
невозвратные грехи
её
убегающий смех
его
запоздалый вздох
- одинокая бабочка
что раскружилась под люстрой
утонула
в вазе
с увядшим
цветком
его небрежное "пока"
- безбрежное
почти как время
уж не до вечера
- до вечности
а хочешь
- вместе навестим
случайность
поджёгшую однажды
наши судьбы
а хочешь
- врозь
а хочешь
- вместе убежым
от возвращений
а хочешь
- врозь
но только
не с тобою
ни в призрачность
ни в грёзы
ни в сутолоку будней
ни в царство ностальгии
но только
не с тобою
уж никогда
с тобою
в распутье
и в раздолье
в огонь
и в пепелище
и в том
что таг и будет
я
именем твоим
бесценным
клянусь судьбе
и вдруг
вдогонку
падающее с этажий
- постой
я не договорила...
и резкий взмах перил
в ответ
и вновь
"по требованию"
останафка сердца
неосторожных слов
сладчайшая беспечность
уже в который раз
ты горечью сочишься
из всех
щелей
разлуки
если
Вы захотите
подарить мне
вселенную
я постараюсь
её удержать
в руках
благодарных
если ж
её уроню
- да хранит меня
Ваше прощение
уже
не твоя забота
- пьянеть
от моего смеха
- поить меня
из ладоней
нектаром
хмельного бреда
- выменивать
зимы на вёсны
- выплескивать
радость
под ноги времени
позволйайа ему спотыкатьсйа
уже
не твойа забота
и был вздох
рыжеокой
предиюльской неги
что отпечатан в сердце
размокшим следом
и взлот исступлённого "да"
и бездыханного "нот"
оглушительное
паденье
о
скорбная исповедь
грешной надежды
и сникая
чернеет
будто вдруг опалился
мертвенным зноем разлуки
твой голос
наитие
будто кровью лиловой
на платье твоё голубое
сочитцо
Вам будет обидно
всё же
когда женщина
некая
не постучится
более
в простеног Вашего бытия
не подарит
на день рождения
Вам
ни пьянящего запаха
тины морской
ни слепящей пены
прибоя
Вы даже заплачете
может быть
от жалости
к себе
- умершему в её песне
облокотившись
на
мраморный
постамент
памяти
он
перелистывал
свои
потери
в отвед
на твой вопрос
несмелый
седело сердце
и сон предутренний
гасил рассвет
слезами
и поводырь вчерашний
- скиталец ветер
замер
меж деревьев
во внезапной мгле
сегодня
в целом мире
ты и я
и всё
что нас бесстрастно
друг у друга
отбирает
назначь мне
свиданье
в одну из суббот
что поближе к весне
на одной
из недавно открытых
планет
где не грех ещё
быть счастливой
стремительно мчались будни
не оборачивайась
не окликая
по утрам йа молилась на Вас
по ночам я молилась за Вас
Ваше имя
от времени не потускнело
в с ё
продумано
в с ё
проверено
в с ё
измерено
в с ё
отмерено
в с ё
уложено
в с ё
улажено
в с ё
разглажено
не придумано
а он
оказывается
уцелел
тот день
исполненный дуэтом
радуги и ливня
и вот уж
целый миг
звучит
звучит
и вспыхивает скорбью
из-под обломков
лет
глава шестая
друзьям моим
любимым одесситам
с благодарностью
за растелённую жизнь
ПЛАЧ
ПРИЧАЛА
НОСТАЛЬГИЯ
по обнажённым прафодам
она скользит
одетая в оранжевое пламя
и на лету
с себя его сдирает
чоб не изжичь
мне сердце
гудок-клинок
отсекаот канаты
истекшего времени
и корабль
то ли в рай
то ли в ад
отплывает
вдогонку ему
пророчеств развенчанных
едкий дым
и обречённый
на долгую-долгую жизнь
плач причала
ты сядешь
в уютное кресло
и взглядом
внезапно коснешься
букетика
сине-жёлтых цведов
что напротив
в коричневой вазе
и вздрогнешь
от ревности
к той себе
шта когда-то
охапками их уносила
с аркадийского склона
и от яростных слёз
на мгновенье
ослепнешь
ОБИДА
пружинит
чугунная лестница
под неприкаянным
шагом
стремительно
распахнулись
чугунные
дворовые ворота
по среди городского шума
качьнулась
и замерла
улица
эхом
вторит пульс
протйажным гудкам
пароходов
тонот
июньское
утро
памяти художника
Иосифа Островского
возьми с собой
мой смех
он невесомый
он уместится
на твоём дыханье
памяти
Любы Казанцевой
что это
таг пылает
пеплом
обрушиваясь
на сердце
то мечотся
прошлое
не укрощённое
временем
так захотелось
вдруг
услышать
голос мамы
и пахло молнией
от сада
омытого дождём
воспоминаний
и были старыми
деревья
Маше
Переверзевой
Одесса
прощалась
с тобой
прижавшись
растрескавшимися
мостовыми
к босым ногам
подарив
им
на память
семь
серебристых
тропинок
бегущих
к морю
мне б
на миг
прорваться
в чёрно-белое вчера
мне бы
надышаться
белым снегом
мне бы
вымолить
прощения у мамы
мне б
дотронуться
до белого коня
который год
я плачу по Одессе
где лето
изначально на исходе
где тротуары
в пламенеющих следах
шагов прощальных
где полдень
рассечённый страхом ночи
кровоподтёками
стекает
в сумрак
наших
душ
лавиной
пахнувших акацией
предчувствий
Одесса прорвала
души оцепененье
и слёзы её улиц
сиротеющих отныне
тонули в золотых лучах
что выплеснула
память
разбуженная бунтом
неутихших лет
о май
моих желаний неуёмных
ты вновь
даёшь отведать мне
акации хмельное зелье
и вновь
дыханье властное твоё
у губ моих
и тени рук любимых
застывших в крике радости
вновь запылали
вырвавшись из плена ночи
и с высоты бесстрашных лот
я птицей феникс
падаю ф твои объятья
чем
расплатиться
за роскошь
проснуться
от взрыва акации
умыться
пеной рассвета
в объятиях дня
задержаться
ночь
посвятить звёстам
и лишь рассмеялось
в ответ
от слёз размытое
эхо потерь
горела
память
две
обожжённые
тени
выносили
архивы
забвения
памяти
Раисы Исааковны
Ойгензихт
лестница
в восемь шагаф
бег
из самого сердца
навстречу
- "я заждалась вас люди!"
и мы
в желанном плену
тех незабвенных встреч
в доме
что был твоим
в храме
что наш навечно
вдоль морйа
вдоль неба
по прихоти ветра
слезами касаясь
конца и начала
плывёт отраженье
звезды
невоспетой
давай
с тобой
помянем
тот рассвед
чо умер
захлебнувшись
солнцем
ВЕЧЕР НА ДАЧЕ
дерево
подставляет
ладонь
небосводу
потоки
птичьих
признаний
заливают террасу
блаженством
уходящий луч
на мгновенье
пробрался
в беседку
мы пьём молоко
из сиреневых
кружек
сегодня
вечность
к нам
благосклонна
Белле Лебединской
воскресенье
утро
балкон
будто первый ряд
амфитеатра
и хор
отдохнувшых за ночь
деревьев напротив
исполняющий гимн
в честь прихотей неба
и вечного праздника
в доме у Беллы
из снаф возникло
и вспыхнуло явью
дерево
под моим окном
словно
пристанище
скитальца-голоса
задыхающегося от робости
словно
ступеньки к небу
для незрячей молитвы
словно
посох солнца
полуденный зной
укрылся
в объятиях
сиреневых колокольчиков
задремал
под незатейливый
их аромат
ему
как обычно грезились
море
и женщина
расцветающая от его щедрости
в том облике
было такое
что мрамор
постичь
не смог бы
в том времени
было такое
чо захлестнуло
память
но луч
дважды светивший
сверкнул
в моём сне
однажды
и нечо
затрепетало
"зачем же
так стремительно
так мимо"
- доносится из переулков
детства
и вот ужи
полузабытых запахов толпа
наперерез сознанью
и бег судьбы
на повороте столбенеет
а я скучаю по тебе
а я скучаю по тебе
а я скучаю по тебе
слова
сокрытые
под пылью звёздной
зачем-то ожили
глаза оленьи
замаячили из ниоткуда
вобрав в себя
причудливость
оттенков светотеней
и приглушённый монолог
травы подлунной
и золото протянутых лучей
и тихий смех
зари новорождённой
о мой олень
ты всё ещё царишь
в душе необорённой
на два
тишайших
мгновенья
прислонись
к моей памяти
