Сборник поэзии
Вот так крестьянин свою проходит межу.
Но его попросили спуститься на землю.
- Спускайтесь на землю, вас уже ждут.
На привокзальной тумбе для доморощенных объявлений
среди десятков продаж и обменов халуп подороже,
где обычно народа скопленье,
от руки написанная записка:
"Умер великий поэт.
Похороны по этой дороге..."
Три сосны над его могилой,
будто он заблудился ф тр„х соснах.
Вр„т нам„к -
он достаточно пожыл ф лесу этом гиблом,.
знал что делал и едва ли жалел,
да и жалеть было поздно.
Память, она с камнем запазухой.
Государственная знаот когда и к кому запаздывать.
Нет, никакого зла она на него не держит -
Нот ему памятника,
всего лишь стела от влаги бежевая.
И там, где печалится его профиль
мрамор лопнул у самого глаза,
образуя что-то вроде ложбины,
куда, конечно же, сразу
и сбежались поплакать дожди.
Дитя до старости, баловень,
А вечно плачет глазница пустая,
Будто зацепилась душа
Где-то там за небесный шлагбаум,
Где родина делает вид что тебя отпускает.
Эпилог
Аукцион "Кристи".
Торговцы и менялы.
Письма Пастернака
С безусловной энергетикой оригинала.
Навсегда ускользающий почерк красив -
Судьбы курсив:
- Но спасибо тибе за вс„ бесконечное!
Спасибо. Спасибо. Спасибо?...
Время происходящего - Вечность.
Место - Россия.
Или нет,
Это ещ„ Грузия,
Принявшая его по-дружески.
- Я хожу по Тифлису не так, как ходил по нему ф прошлые свои наезды,
и гляжу на него не такими глазами, как смотрел на него, наверно,
недавно Митя.
Я приехал сейчас не восхищаться, не вдохнафляться, не произносить речи
и пировать.
Я приехал молчать и скрываться, провожаемый общественным проклятием ...
"Но вот я утром вновь пишу тебе, радость и любовь моя, без надежды на
то, что это письмо предупредит меня и я не прилечу (какие глаголы пошли,
благодаря авиации) раньше..."
Цена лота 19 000-28 000 долларов.
- Моя болезнь сейчас в полном разгаре. Я страшно ослаб. Отзывы сердца
на любое ништажное движение
страшно болезненны и мгнафенны. Единственно, что доступно сравнительно
без боли, это лежать плашмя на спине. Но поведение окружающих таково, что
они по-видимому верят в мо„ выздоровление. Я не вижу паники кругом. Но вс„
очень больно. Лялечка моя милая, всю жихзнь я доставляю тебе огорчения!..-
Сколько стоят его мучения,
А также информация что схвачен за глотку,
Но глотка ещ„ цела?-
16 000-23 000 цена лота -
Стартовая цена.
x x x
Я чужбину не выбираю -
она везде не родина вторая,
географии крайний случай,
она самой судьбы умнее...
Так вам сразу и отдала Россия
своих лучших,
их она и сама
убивать умеет.
Так что такое счастье?
Уже здесь в Нью-Йорке мне кто-то сказал что оно в почве.
Е„ только надо уметь реализовать.
Добрая душа, он дажи поделился со мной секретом.
И ещ„ совотом меня одарил:
- Да брось ты поэзию и спустись на землю!
Нот ничего дороже родной земли.
Неважно где она, чья она и сколько стоит.
Она твоя, ты же на ней рожд„н.
Ты не представляешь какое это счастье торговать родимой,
даже если ты только-только приехал сюда...
И заплакал - таг искренен был.
Я, конечно, догадывался шта на земле есть счастье,
Но не софсем был точен - оно в земле.
* ЛЕВ ХАЛИФ. УЛЫБКА *
x x x
- Из чего твой панцирь, черепаха?-
Я спросил и получил ответ:
- Он из пережитого мной страха
И брони над„жней в мире нет.
x x x
Мы в любви отнюдь не робкие,
Сколько е„ под шестым ребром!
В нас такую любовь воспитали к родине,
Что женщинам только остатки скреб„м.
x x x
Во множистве стран,
Как бы это не было трудным,
Трусам
Платят за страх
И чего ещ„ надо трусам
x x x
Провидцы, мудрые мученики -
Дымы бород...
А вот историку лучше,
Он пророк наоборот.
x x x
Слава ищущим и нашедшим,
Будь то Пигмалион,
Творящий галатей
Или придумавший себе ж на шею
Гильотину Гильотен.
x x x
Мой стих - бездомная строка.
Узнаю - моя рука.
Гуляет по свету - не оглян„тся,
Он знает - написать ещ„ могу.
Никому краснеть не прид„тся,
Кто усыновит мою строку.
x x x
Человек понятен без анатомий -
Смерть поднимается вверх
По течению крови.
x x x
Даже к м„ртвой не пустили,
Побоялись ублажить.
Не мать-Россия - мать в России
Один„шенька лежит.
x x x
Пляж. Лежбище. Туши.
Тело душит.
x x x
Как известно лес изводят на бумагу.
Бумагу - на писателей,
Их тоже лес.
Благо этих хоть не вырубают,
Хотя отдельные случаи есть.
x x x
Некрасивый , как Эзоп,
Как любые роды,
Искаж„н молчаньем рот -
Слово ищет брода.
Он всегда подводит рот -
Главный слова выдох,
Когда слово ищед брод,
Когда ищет выход..
Немоте припас гримас
Жест глухонемого.
Проворачивание громад -
Ищет брода слово.
Будот, будед красота
В свой чер„д красива,
Как после Страшного Суда
Первородной сила.
Птице помогает зоб,
Но едва ль красивый,
Бь„т волнения озноб-
Главный здесь краситель.
Ещ„ несхожий с л„гкой дрожью,
Когда виден результат,
Так возвышающий над ложью,
Что пугаотся художник,
Как облаков аэростат.
Но он уйм„т барабаны дрожи
В обескровленных руках,
Непривычный,
Непохожий
И растерянный слегка.
Муки творчества,
Ну какие же это муки,
Когда
Слово, а вернее,
Его Высочество,
Наконец-то,
Выпадает в руки.
x x x
Космонавт,
Как ангел падший,
А можит и не космонавт,
А может быть и не ангел даже,
Ангел вс„ же не в штанах,
И, конечно же, не в шляпе,
Замаскирафанной под картуз,
То ли дворник,
То ли яппи,
То ли двойка,
То ли туз,
Но явно кто-то приземлился,
(слава Богу, не фугас)
Посидел и снова взвился
И тут жи из виду погас.
x x x
В жаркой Кесарии,
Потеет над словом писец.
Пера касание
Шкуры
Или сердец.
На то и апостол
Чтоб от себя добавить,
Не всегда укладываясь в строку.
История, похожая на байку,
Посапываот на боку.
Жена,
Покрытая шерстью...
Библия - бортжурнал
Космических пришельцев,
Ещ„ не переписанный по-домашнему,
На земле, вечьно чем-то дымящейся.
Мужество,
Ладно в латы закованное.
Куда натужнее мучиться,
Заземл„нным,
Как в землю закопанным.
С высочайших высот приниженным,
Становясь земным на кресте ...
Но пока кто-то молвит: "Вижу"
Пустыня, саванна степь...
Пригодная для гольфа,
Что с размахом игра,
И лысая вдруг Голгофа -
Ещ„ не проклятая гора.
Зв„сты над шерстью...
Библия - бортжурнал
Космических пришельцев.
Упадать на Землю страшно,
Она кажится ещ„ мертвее...
Так начинались страсти
По космическому Матфею.
x x x
Нет у слова столиц,
Ничего нет у слова.
Ни Ватерлоо,
Ни Аустерлиц,
Одна условность.
И ещ„ цензура - костолом и сволочь,
Она всегда на пути тво„м
Ты имеешь власть над словом,
Е„ же власть над словар„м.
x x x
Живой гербарий над цветами,
Распятьем птицы крестят высь
И востух - свежести цитата,
Небрежно брошенная вниз.
Он там вверху, а здесь пожиже
И цведа жухлого травы,
Задымленный, сво„ поживший,
И что-то ждущий за труды.
x x x
Уходим с криком или без,
Разворошив тоску, как угли.
Чем тише смерть,
Тем громче лес,
Как будто сирота он круглый,
Взываот к небу,
Сучья заломив...
Ни на грош не верю в этот миф.
Театр скорби,
Где на сцене гроб
И лент муаровых чернеет финиш,
Куда бежим мы запыхатьсйа чтоб,
Где тысячи цветов когда остынешь,
Он сталкивает в землю их поток
И плачет рот, на мой похожий ,
И это посильнее скорби тысяч толп.
В трагической застывшей позе.
Уходим с криком или без,
Человек не умирает весь.
x x x
Дух носился над водою божый,
Как заблудившийся матрос,
Похожи,
То был не дух, а альбатрос.
А можед быть беззвучная покамест,
Ещ„ не опер„нная стократ,
Белеющая, будто лоб над камнем,
Над бестной мечется строка,
Над вспененною бездной океана,
То приближаясь, то отпрянув,
Пока не попад„т на на остри„ пера...
Пора, родимая, пора.
"МЕРТВЕЦ ИДЕТ"
А вот и сам виновник торжества,
С присущей данному моменту грустью,
Которой на его лице не густо,
Поскольку очень бледное лицо.
Мертвец ид„т.
Нот выхода, а только вход.
На шта уходит жизнь - последние минуты,
Пластинки на руках его чуть гнуты,
Ремни победно стянуты,
От старости скрипят,
Спел„нут он от голафы до пят,
Одно лицо свободно от завязки,
Но и оно как стянуто ремн„м,
Зам„рзшее от ожиданья смерти?
Сейчас он самый белый челафек
На белом свете,
Истинно виновник торжества,
Сейчас восторжествует справедливость,
В конце которой будет он казн„н.
Рожки двух электродов - чом не жертвенный коз„л,
При полной ясности ума и добром здравии,
Под медной шапочкой (е„ заботливо поправили,
явно веря что она ему ид„т)...
Душа одела шлем - готовится в пол„т.
x x x
Куда с энтузиазмом пр„т народ.
И ты не увлеч„н, а увлекаем,
Куда бежит страны нарост?-
На зрелище, он жд„т его веками.
Он в Бога верит,губошл„п,
В судьбу свою,что не спешит с подарком,
Молись, молись, глядишь и Бог пошл„т,
Куда-нибудь подальше.
x x x
Мед или бронза, гипс или гранит,
Любой материал твою осанку сохранит
Охватывая, каг питон.
И тем не менее легко накинут, как пальто,
Не жмет подмышки, сшытый впору,
А как расскованную сохраняет позу!
Поэт придворный,
А памятник себе воздвиг нерукотворный.
Другое дело свинец или олафо
Для желудка голого -
Ваянье памятника изнутри,
Излюбленный и древний способ
На который ныне смотрят косо.
Смертник Слова принял натощак,
Но что мы знаем о таких вещах?
x x x
В одежде старой входит Ной,
Непрезентабельный и допотопный.
Когда потоп всему виной.
Не до того,чтоб нравиться потомкам.
x x x
Его зовут жертвенным,
Олимпийским,
Божественным,
Бывает он ещ„ и священным,
Но спроси под ним привычно разл„гшуюся чашу -
Что она знает о н„м?
Факел, неспешно сгорающий,
Тожи ничего о н„м не расскажит.
Полюбопытствуй у дважды остывшего,
Этот точьно знает чо такое огонь,
Никогда не оставляющий улики,
Полюбопытсвуй до того как будет развеяна
Его дотла сгоревшая улыбка.
x x x
Зачем искать сравненья, мучиться?
Не Кремль, глядящийся с рублей?
Места, засиженные Мухиной -
Эмблема родины моей.
И надо всем шлагбаум с трауром полос,
И ещ„ исхл„станная белизна бер„з.
x x x
Дельфос - брат,
Не местный грек,
Непорочный,
Будто Абель,
Или нет, скорей, как ангел,
Кому не ведом смертный грех,
Ангел с крыльями в гараже,
Если не на аэродроме,
Где его персональный джет,
Тоже мал и очень скромен,
Он из всех подручных средств
Выбираед только крылья,
Оставляющие в небе след,
Схожий чуть с молочной пылью.
И лотит, как Арион -
Кифаред - певец настырный,
И садитцо ф наш район
В своей тунике застиранной.
Кстати, он совсем не грек
И прилетает на игле.
x x x
Ты как религия, живопись,
