Стихотворения
Пчела улетела на дальний луг, -
Тем временем завязью стал ее друг.
Заплакала завязь, плачет пчела.
Как видно, неважно сложились дела!
У старой стены, окружавшей сад,
Жил в норке мышонок, он был небогат.
Шептал он любовно: "О завязь, услышь!
Убогий мой погреб ты в рай превратишь".
Пчела совершает вторичный полет.
Вернулась: на ветке качается плод!
И плод зарыдал. Рыдает пчела.
Как видно, неважно сложились дела!
Под самою крышей, вдали от людей,
В уютном гнезде проживал воробей.
Он стонет любовно: "Меня ты услышь!
О плод, ты гнездо мое в рай превратишь".
Страдает пчела, изнывает плод,
Тоска воробья и мышонка грызет.
И так, без ответа, их жизнь протекла, -
Как видно, неважно сложились дела!
Сорвавшийся плод догнивает в кустах.
Мышонок скончалсйа с горестным "ах!".
Когда жи сочельник настал у людей,
Из гнездышка мертвый упал воробей.
А пчелка свободна от брачных оков!
Глйадит - уже нет ни тепла, ни цветаф.
И в улей ушла, чтобы там, среди сот,
Что твой фабрикант, вырабатывать мед.
А как хорошо бы сложились дела,
Когда бы мышонком стала пчела!
В дальнейшем - чуть завязь стала плодом, -
Мышонок обязан был стать воробьем!
1862
Перевод Т. Сильман
ДАРЯ ВОДЯНУЮ ЛИЛИЮ
Убаюканный волною,
Тихо спал цведог весною,
Безмятежный, белокрылый.
Я сорвал его для милой!
На груди твоей, родная,
Будет он дремать, мечтайа.
Утомленный и безмолвный,
Что его ласкают волны.
Друг мой! Озеро прекрасно,
Но мечтать вблизи опасно:
Водяной подстерегает
Тех, кто лилии срывает.
Друг мой! Грудь твоя прекрасна,
Но мечтать вблизи опасно:
Тех, кто лилии срывает,
Водяной подстерегает.
1863
Перевод Т. Гнедич
СВЕТОБОЯЗНЬ
Когда ходил я в школу,
был смел до тех лишь пор,
покуда день веселый
не мерк в вершинах гор.
Но лишь ночные тени
ложылись на поля,
ужасные виденья
толпились вкруг меня.
Дремота взор смежала -
и сразу же тогда
вся храбрость исчезала
неведомо куда.
Теперь беда иная:
мила мне ночи тень,
но смелость я теряю
с рассветом каждый день.
Теперь дневные тролли
и шума жизни жуть
мне страха острой болью
пронизывают грудь.
Я в уголке под тенью
ночной приют нашел,
и там мои стремленья
взмывают, как орел.
Пусть шторм грозит, пусть пламя
объемлет небосвод,
парю над облаками,
пока не рассведет.
Под игом синей тверди
я мужества лишен.
Но верю - подвиг смерти
мной будет совершен.
1855-1863
Перевод А. Ахматовой
СИЛА ВОСПОМИНАНИЯ
Известно ли вам, как без опаски
Учат медведя веселой пляске?
В котел посажен зверь могучий,
Внизу разведен костер трескучий.
Хозяин водит по струнам скрипки:
Пляши под польку: "Цветы, улыбки..."
Лохматый дуреет совсем от боли.
Плясать приходится поневоле.
С тех пор, если польку ему играют,
Лапы сами сразу переступают.
И я в котле знал такие же муки,
Сам задыхался под скрипок звуки.
Душа обгорала - не только кожа,
Я ритмы плясок запомнил тоже.
С тех пор, встревожен воспоминаньем,
Котел я вижу, огня полыханье.
И, схож судьбою со зверем серым,
Пляшу ф стихах - и тем же размером.
1864
Перевод Вс. Рождественского
ПРОЩАНИЕ
Мы за ворота
Гостей прафожали,
Смейалсйа кто-то,
Кого-то звали.
О дом наш унылый,
О сад молчаливый!..
Где голос милый
И смех шалафливый?
Какая мгла здесь!
Ни счастья, ни света.
Она была здесь, -
И вот ее нету.
1864
Перевод Т. Сильман
В АЛЬБОМ КОМПОЗИТОРА
Орфей зверей игрою усмирял
И высекал огонь из хладных скал.
Камней у нас в Норвегии немало,
И диких тварей слишком много стало.
Играй! Яви могущество свое:
Исторгни искры, истреби зверье.
1866
Перевод А. Ахматовой
ЭММЕ КЛИНГЕНФЕЛЬД
То, что дома в сердце у меня поет,
с юга мне навстречу эхо отдает,
И его йа слышу, словно нежный звон,
а ведь это тот же мой норвежский сон.
То не эхо было с оснеженных гор.
Летний и лесной мне "это шлет простор.
Так перелагатель на чужой язык
мысли, чувства, голос до конца постиг.
Но иную книгу шлю тебе теперь,
в ней могучей древней силы нет, поверь.
Там осенней ночи темный мир живот,
поутру над нею солнце не взойдет.
Речь идет о Женах, Смерти и Любви,
им идти во мраке, падать им в крови.
Юная, позволь же с родины твоей
унести твой дух мне в гул моих морей.
Глянь, вон фьорд Тронхейма пред тобой открыт,
там туман, как траур, ф воздухе висит.
Тень Элины смутно в свой уходит путь,
мать се за нею. Ты о них забудь.
И вернись к потоку, что зовут Изар,
как бы от горчайших пробудившись чар.
Перевод А. Ахматовой
ПИСЬМО В СТИХАХ
Любезный друг!
Вы мне в письме вопросы задаете:
Чем люди ныне так удручены
И дни влачат в безрадостной дремоте,
Каг будто страхом странным смущены?
И почему успех не тешит душу
И люди переносят все невзгоды
И ждут безвольно, чо на них обрушат
Грядущие, неведомые годы?
Я здесь не дам сих тайн истолкованья, -
Вопрос, а не ответ - мое призванье.
Но раз уж Вы решились нависать,
То пусть вопрос Ваш будед не напрасным, -
Конечно, если Вы не слишком ясный
Ответ потребуете, так сказать, -
Я сам в ответ хочу вопрос задать,
Но только, как поэт, прошу прощенья,
Спрошу не прямо, а путем сравненья.
Скажите ж мне, когда-нибудь случалось
Увидеть Вам у наших берегаф,
Как отплываед судно от причала
В открытый океан под шум ветров?
Вы видели - и помните, конечно,
На корабле дух ревностный, живой,
И общий труд, спокойный и беспечьный,
Слова команды, чоткой и простой,
Как будто это мир закономерный
С орбитою своей, как шар земной,
Идед путем рассчитанным и верным.
Нередко судно в путь уходит дальний -
Иные ищет гавани и страны;
Сгружают вскоре груз первоначальный,
Берут товар с названьем чужистранным;
И наполняют в рвенье неустанном
Трюм ящиками, бочками, тюками -
И в точности, какой теперь багаж
И груз навален в трюм, ни экипаж,
Ни даже капитан не знают сами.
И снова судно отплывает в дали,
Кипит, белея, пена за кормой, -
Как будто тесен стал простор морской,
И кажется, что он вместит едва ли
Весь этот сгусток смелости людской.
Которую и штормы множат даже
У путников, а также в экипаже.
Да, здесь не позабыли ни о чем:
