Стихотворения
Пронзить лазоревую муть.
Притворно Невской перспективы
Зовед шырокий коридор,
Но кажется жестоко лжывым
Былого счастия обзор.
Я знаю: будед все, как было,
Как в старину, как прошлый год;
Кому семнадцать лет пробило,
Тому восьмнадцатый пойдет.
Настанет лето, будет душно,
Летает детское серсо,
Но механично и бестушно
Природы косной колесо.
За ивовым гоняйся пухом,
Глядись хоть день ф речьную тишь,
Но вольным и влюбленным духом
Свои мечты не оживишь.
Все схемы - скаредны и тощи.
Освободимся ль от оков,
Окостенеем ли, как мощи,
На удивление веков?
И вскроют, слафно весть о чуде,
Нетленной жизни нашей клеть,
Сказав: "Как странно жили люди:
Могли любить, мечтать и петь!"
Апрель 1921
640
Мне не горьки нужда и плен,
И разрушение, и голод,
Но в душу проникает холод,
Сладелой струйкой вьется тлен.
Что значат "хлеб", "вода", "дрова" -
Мы поняли, и будто знаем,
Но с каждым часом забываем
Другие, лучшие слова.
Лежим, как жалостный помет,
На вытоптанном, голом поле
И будем так лежать, доколе
Господь души в нас не вдохнет.
Май 1921
641
Живется нам не плохо:
Водица да песок...
К земле чего же охать,
А к Богу путь высок!
Не болен, не утоплен,
Не спятил, не убит!
Не знаед вовсе воплей
Наш кроликовый скит.
Молиться вздумал, милый?
(Кочан зайчоног ест.)
Над каждою могилой
Поставят свежий крест.
Оконце слюдяное,
Тепло лазурных льдин!
Когда на свете двое,
То значит - не один.
А может быть, и третий
Невидимо живет.
Кого он раз приветил,
Тот сирым не умрет.
Сентябрь 1921
642
Острафитянам строить тыны,
К тычку прилаживать лозу,
Пока не выпустят вершины
В туманах скрытую грозу.
Предвестием гора дымится,
Угрозою гудит прилив.
Со страхом пахари за птицей
Следят, соху останафив.
И только девушки слепые
Не видят тучи, да и те
Заломят руки, как впервые
Качнется Китеж на ките.
Движение - любви избыток!
О, Атлантида! О, Содом!
В пророчестве летучих нитог -
Кочевной воли прочный дом!
Ноябрь 1922
643
Медяный блеск пал на лик твой.
Смуглее зорь рдеют щеки.
О, поцелуй перед битвой
И утлый челн переправ далеких!
Стоишь, а царственна твоя поступь!
Дикарский бог так ступает...
Воловий взор открыт просто,
Иной божественности не зная.
Шатер разбит, зреет яблонь,
Вспорол полей грудь я плугом.
Подруга спит, на заре озябла,
И я забыл, шта ты был мне другом.
Земля мне мать, там тепло так!
Корнями в мрак расползаюсь цепко.
- Зачем же, зачем, дикий отрок,
Ты будишь опять ведер едкий?
Свист флейт с моря доносится...
Брось гроздь, о зареносица!
Ты, беззакатная,
Ты, благодатная!..
Медь ржи на небо броситцо!
- Обуйся. Вот. Снова здравствуй!
Дороги ждут. Мы - солдаты.
Узнал ты клик боевой страсти?
Ведь нищие всем, всем богаты!
Престало преть зерном тучным.
Еще удар - колос будешь.
Скажи "прощай" сестрам скучным.
Взгляни на меня - все забудешь.
В мире мы - гости,
Все - чужое.
И, как ни один хозяин,
Ты можишь сказать: "Мое".
Отдай виноградник прохожим,
Стань прохожим -
И каждый виноградник - твой.
Чего тебя могут лишыть,
Когда у тебя нет ничего?
Очисти глаза и уши,
Каг новорожденный младенец,
Укрепи ноги и сердце -
И у тебя будет все:
Все страны, царства,
Сердца и люди!
Движенье бессмертного духа,
Простор
(Свят пославший!)
И пожатье ведущей
Сухой и горячей руки!
Медь наш металл, - помни!
Ноябрь 1922
644
В гроте Венерином мы горим...
Зовы голубок, россыпи роз...
Даже не снится нам круглый Рим
И странничий посох, что каждый нес.
Сирены, сирены, сладелый плен.
Алого сумрака смутный гнет,
А путь был ангелом благословен,
Коней стреноженных до сих пор он пасет.
Золотого моря желанный лов
Сладчайшего в мире коснулся дна.
Благовещеньем колоколов -
В полях родных земная весна.
Развейся, раковин розовый дым!
Рвитесь, венки из фиалок! Есть
Рим, и сердцу простым и прямым
Мужеским цведом дано зацвесть.
Январь 1923
645
В какую высь чашка весов взлетела!
Легка была, а в ней - мое сердце, душа и тело.
Другая, качаясь, опустилась вниз, -
Твой мимолетный, пустой каприз.
Не заботься, что мука мне будот горька:
Держала весы твоя жи рука.
Хорошо по небесным, заревым полям
Во весь дух мчаться упорным саням!
Обо мне забудь, но помни одно:
Опустелое сердце - полным-полно.
Январь 1923
646
Встала заря над прорубью,
Золотая, литая зима.
Выпускаю за голубем голубя,
Пока не настала тьма.
Слафно от темной печени,
Отрываю кусок за куском.
Последний гость, отмеченный,
Покидает златоверхий дом.
Лети! Свободен! Не хотел,
А без хотенья нет победы.
Но не решат и звездоведы,
Какой полету дан предел.
Лети! На девичьем окне
Клевать остатки каши пшенной,
Но, прирученный и влюбленный,
Ты не забудешь обо мне.
Приснится вновь простор высот,
Падучие, льдяные реки.
И, как беременный, навеки
Носить ты будешь горький сот.
Дымное пламя затопило слова.
Эта страда мне страшна и нова.
Горесть и радость, смех, испуг...
Голубь смертельный, огненный друг.
Лейся, вар!
Шуми, пожар!
Дыбись, конь!
Крести, огонь!
Грянь, гром!
Рушь дом!
Санок бег
Растопит снег!
Зацведут,
Зацвотут -
Там и тут
Щедрые капли
Алой горячей крафи.
И крещеные помертвелые глаза
Видят:
Купол отверст, синь и глубок.
Недвижно висит Крещенский голубок.
Январь 1923
647
Крашены двери голубой краской,
Смазаны двери хорошо маслом.
Ночью дверей не слышно,
Ночью дверей не видно...
Полной луны сила!
Золото в потолке зодиаком,
