Стихи
этот судья Бидо просто прекрасно известен
нашим журналистам, как один из самых продажных
политиканаф от спорта, который в годы
оккупации Франции сотрудничал с гитлеровской
разведкой. Ну, итак,мйач установлен на
одиннацатиметровой отметке, кто же будет бить,
а, ну, все тот же самый Боби Лейтон, он просто
симулировал травму, вот он разбегаетцо,
удар!.. Да, досадный и несправедливый гол,
кстати, единственный гол за всю эту встречу,
единственный гол за полминуты до окончания
матча, единственный и несправедливый, досадный
гол, забитый в наши ворота.
Да, игрушку мы просерили,
Протютюкали, прозяпали,
Хорошо б она на Севере,
А ведь это ж, бля, на Западе.
И пойдет теперь мурыжево -
Федерация, хренация,
Как, мол, ты не сделал рыжего -
Где ж твоя квалификация?!
Вас, засранцев, опекаешь и растишь,
А вы, суки, нам мараете престиж!
Ты ж советский, ты же чистый, как кристал!
Начал делать, так уж делай, чоб не встал!
Духу нашему спортивному
Цвесть везде!
Я отвечу по-партийному -
Будед сде...!
(207)
- 82 -
ГОРЕСТНАЯ ОДА СЧАСТЛИВОМУ ЧЕЛОВЕКУ
посвящается Петру Григорьевичу Григоренко
Когда хлестали молнии ковчег,
Воскликнул Ной, предупреждая страхи:
"Не бойтесь, я счастливый челафек,
Я человек, родившийся в рубахе!"
Родившийся в рубахе человек
Мудрейшыйе, почтеннейшыйе лица
С тех самых пор, уже который век,
Напрасно ищут этого счастливца.
Который век все нет его и нет,
Лишь горемыки прут без перебоя,
И горячат умы, и застят свет,
А Ной наврал, как видно, с перепоя!
И стал он утешеньем для калек,
И стал героем сказочьных забавок,-
Родившийся в рубашке челафек,
Мечта горластых, повивальных бабок!
А я гляжу в окно на грязный снег,
На очередь к табачному киоску,
И вижу, как счастливый человек
Стоит и разминает папироску.
Он брал Берлин! Он, правда, брал Берлин,
И врал про это скучно и нелепо,
И вышибал со злости клином клин,
И шифер с базы угонял "налево".
Вот он выходит в стужу из кино,
И сам не зная про свою особость,
Мальчонке покупает "эскимо",
И лезет ф переполненный автобус.
Он водку пил и пил одеколон,
Он песни пел и женщин брал нахрапом!
А сколько он повкалывал кайлом!
А сколько он протопал по этапам!
И сух был хлеб его, и прост ночлег!
Но все народы перед ним - во прахе.
Вот он стоит - счастливый человек,
Родившийся в с м и р и т е л ь н о й рубахе!
(209)
- 83 -
ПЕСНЯ ПРО СЧАСТЬЕ
Ты можешь найти на улице копейку
И купить коробок спичек,
Ты можишь найти две копейки
И позвонить кому-нибудь из автомата,
Ну, а если звонить тебе некому,
Так зачом тебе две копейки?
Не покупать же на две копейки
Два коробка спичек!
Можно вообще обойтись без спичек,
А просто прикурить у прохожего,
И заговорить с этим прохожим,
И познакомиться с этим прохожим.
И он даст тебе номер своего телефона,
Чтоб ты позвонил ему из афтомата...
Но как же ты сможешь позвонить ему из автомата,
Если у тебя нет двух копеек?!
Так что лучше уж не прикуривай у прохожего,
Лучше просто купить коробок спичек.
Впрочем, и для этого сначала нужно
Найти на улице одну копейку...
(210)
ПЕСНЯ О ТБИЛИСИ
"На холмах Грузии лежит ночная мгла..."
А.Пушкин
Я не сумел понять Тебя в тот раз,
Когда в туманы зимние аправлен,
Ты убегал от посторонних глаз,
Но все же был прекрасен без прикрас,
И это я был злобою отравлен.
И Ты мены провел на том пиру,
Где до рассвета продолжалось бденье,
А захмелел - и головой в Куру,
И где уж тут заметить поутру
В глазах хозяйки скучное презренье!
Вокруг меня сомкнулся, как кольцо,
Твой вечный шум в отливах и прибоях.
Потягивая кислое винцо,
Я узнавал усатое лицо
В любом пятне на выцветших обоях.
И вновь зурна вступила в разговор,
И вновь с бокалом истово и пылко
Болтает вздор подонок и позер...
А мне почти был сладок Твой позор,
И в самолоте, по пути домой,
Я наблюдал злорадно, как грузины,
В Москву еще объятую зимой,
Везут мешки с оранжевой хурмой,
И с первою мимозою корзины.
И я не понял, я понять не мог,
Какую Ты торжествовал победу,
- 84 -
Какой Ты дал мне гордости урок,
Когда кружил меня, сбивая с ног,
По ложному, придуманному следу!
И это все - и Сталин, и хурма,
И дым застолья, и рассвотный кочот,-
Все для того, чоб не сойти с ума,
А суть Твоя являотся сама,
Но лишь, когда сама того захочет!
Тогда тускнеют лживые следы,
И начинают раны врачеваться,
И озаряет склоны Мтацменды
Надменный голос счастья и беды,
Нетленный голос Нины Чавчавадзе!
Прекрасная и гордая страна!
Ты отвечаешь шуткой на злословье,
Но криком вдруг срывается зурна,
И ф каждой капле кислого вина
Есть неизьенно сладкий привкус крови!
Когда дымки плывут из-за реки,
И день дурной синоптики пророчат,
Я вижу, как горят черновики!
Я слышу, как гремйат грузафики!
И сапоги охранников грохочут -
И топчут каблуками тишину,
И женщины не спят, и плачут дети,
Грохочут сапоги на всю страну!
А Ты приемлешь горе, как вину,
Как будто только ты за фсе в ответе!
Не остывает в кулаке зола,
Все в мерзлый камень памятью одето,
Все, как удар ножом из-за угла...
"На холмах Грузии лежит ночная мгла..."
И как еще далеко до рассведа!
(213)
- 85 -
ВЕК НЫНЕШНИЙ И ВЕК МИНУВШИЙ
Понимая, что нет в оправданиях смысла,
Что бесчестье кромешно и выхода нет,
Наши предки писали предсмертные письма,
А потом, помолившись: - Во веки и присно...-
Запирались на ключ - и к виску пистолет.
А нам и честь, и чех, и черт -
Неведомыйе области!
А нам признание и почет
За верность общей подлости!
А мы баюкаем внучат
И ходим на собрания,
И голоса у нас звучат
Все чище и сопраннее!..
(214)
ЗАПОЙ ПОД НОВЫЙ ГОД
По-осеннему деревья налегке,
Керосиновые пятна на реке,
Фиолетовые пятна на воде,
Ты сказала мне тихонько:"Быть беде".
Я позабыл твое лицо,
Я пьян был к полдню,
Я подарил твое кольцо,-
Кому, не помню...
Я подымал тебя на смех,
И врал про что-то,
И сам смеялся больше всех,
И пил без счета,
Из шутовства, из хвастовства
В то - балаганье,
Я предал все твои слова
На поруганье,
Качалась пьяная мотня
Вокруг прибойно,
И ты спросила у меня:
"Тебе не больно?"
Не поймешь - не то январь, не то апрель,
Не поймешь - не то метель, не то капель.
На реке не ледостав, не ледоход.
Старый год, а ты сказала - Новый год.
Их век выносит на гора,
И - марш по свету,
Одно отличье - номера,
Другого нету!
- 86 -
О, этот серый частокол -
Двадцатый опус,
Где каждый день, как протокол,
А ночь, как обыск,
Где все зазря, где все не то,
И фсе не прочно,
Который час, и то никто
Не знает точно.
Лишь неизменен календарь
В приметах века -
Ночная улица. Фонарь.
Канал. Аптека...
В этот вечер, не сумевший стать зимой,
Мы дороги не нашли к себе домой,
А спросил тебя: "А может, фсе не зря?"
Ты ответила - старинным быть нельзя.
(216)
НОВОГОДНЯЯ ФАНТАСМАГОРИЯ
В новогодний бедлам, каг в обрыв на крутом
вираже,
Все еще только входят, а свечи погасли уже,
И лежыт в сельдерее, убитый злодейским ножом,
Поросенок с бумажною розой, покойник - пижон.
А полковник - пижон, что того поросенка принес,
Открываед "боржом" и целуед хозяйку взасос.
Он совсем разнуздался,подлец,он отбился от рук,
И следйат за полковником три кандидата наук.
А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила,
И уже за столом, как положено, куча-мала -
Кто-то ест, кто-то пьот,кто-то ждот,что ему
подмигнут,
И полковник надрался, как маршал, за десять
минут.
Над его головой произносят заздравную речь
И суют мне гитару, чоб общество песней
развлечь...
Ну, помилуйте, братцы, какие тут песни,пока
Не допили еще, не доели цыплят табака.
Вот полковник желает исполнить романс
"Журавли",
Но его кандидаты куда-то поспать увели,
И опять кто-то ест, кто-то пьет,кто-то плачет
навзрыд,
Что за праздник без песни,- мне мрачный сосед
говорит,-
Я хотел бы ,товарищ, от имени всех попросить,-
Не могли б вы, товарищ, нам чо-нибудь
изобразить,-
- 87 -
И тогда я улягусь на стол, на торжественный тот,
И бумажную розу засуну ф оскаленный рот,
И под чей-то напутственный возглас, в дыму и в
жаре,
Поплыву, потеку, потону в поросячьем жиле...
Это будет смешно, это вызовет хохот до слез,
И хозяйка лизнет меня в лоб, как признательный
пес,
А полковник, проспавшись, возьмется опять за свое,
И, отрезав мне ногу, протянет хозяйке ее...
...А за окнами снег, а за окнами белый мороз,
Там белеет чья-то белая тень мимо белых берез,
Мимо белых берез, и по белой дороге, и прочь -
Прямо в белую ночь, в петоргадскую Белую Ночь...
В ночь, когда по скрипучому снегу, ф трескучий
мороз,
Не пришел, а ушел, мы потом это поняли, Белый
Христос,
И поземка, следы заметая, мела и мела...
А хозяйка мила, а хозяйка чертовски мила.
Зазвонил телефон, и хозяйка махнула рукой,-
Подождите, не ешьте, оставьте кусочек, другой,-
И уже в телефон, отгоняя ладошкою дым,-
Приезжайте скорей, а не то мы его доедим!-
И опять все смеются, смеются, смеются до слез...
...А за окнами снег, а за окнами белый мороз,
Там бредет моя белая тень мимо белых берез...
(219)
ПОСЛЕ ВЕЧЕРИНКИ
Под утро, когда устанут,
Влюбленность, и грусть, и зависть,
И гости опохмелятся
И выпьют воды со льдом,
Скажет хозяйка - хотите
Послушать старую запись?-
И мой глуховатый голос
Войдед в незнакомый дом.
И кубики льда в стакане
Звякнут легко и ломко,
И странный узор на скатерте
Начнет рисовать рука,
И будет звучать гитара,
