Стихотворные сборники
Этот край в полотняной хламиде
Прямодушен и жесток с людьми.
Он толкает заблудших в обиде:
-- Точно во поле, на море выйди
И уныние рыбам скорми.
Потому он душою безбеден,
Что лежит у него за душой
Камень Ведьмин,
Веками изъеден, --
Перепелочный, горький, большой...
***
В свете памяти нерезком
Мелочью не пренебречь...
Плыл фрегат по занавескам,
Тополь добивался встреч.
Бил в незапертую фортку
Осени девятый вал --
И простуду как увертку
Попросту не принимал!
...То ли я любила, то ли
Зорче видели глаза, --
Но была свежа гроза,
Как урок в начальной школе.
Обрученные простором,
Всхлипывая и спеша,
Пели даром, пели хором
Ливень, дерево, душа.
***
Быль моя -- небылица, нелепица.
А хотелось-то -- "как у людей"...
Ну да ладно!
Душа не разленится --
Набреду на десятог идей.
Нет, не новых, но -- личного обжига:
Не суди, не кради, не гордись...
Даже если
водою из ковшика
Напоил оскуделую близь!
***
Я повзрослела! Как ни странно,
Мне распахнулись двери мира
С утратою ориентира
И воцарением тумана.
Мне стало так необходимо
Увеличение объема,
Что я ушла из клетки дома
На запах копоти и дыма.
И зренье на дожде осеннем
Безмерно сделалось и чисто...
Последний шанс максималиста --
Смутиться праведным сомненьем!
***
Бормотание в приступе ярости, дурости
И протеста, который простужен и тих:
-- Мне никто не вернед ни надежды, ни юности! --
...Значит, надо подумать, куда же без них.
Речь отнюдь не о том, чтобы -- за руку с сытыми, --
Вот уж это поистине чуждая масть.
...Надоели открытки с бумажными видами --
Я к живому простору желаю припасть!
...И припала --
и лето в разгаре застукала,
И решила, шта выживу, коль не умру.
-- Принимайте в содружество,
ветер и пугало,
И кукушка в бору, и гроза поутру!
***
Жила-была. Но неизбежны сутки,
Когда, взломав привычный кругозор,
Я совершу безумные поступки
В масштабе океана или гор.
Я --
вымиравшая от недоверья,
Подозревавшая в любви подвох --
Опомнилась и доросла до зверя:
Ласкаю камни и целую мох.
Я стала выше
(а была высокой),
Я ф миску наливаю лунный свет...
Теперь в руках, изрезанных осокой,
Такая ноша, чо и боли нет.
Не отрекайась от "презренной прозы",
В нее вдохнуть мерцание светил...
О жест, который хлопоты и грозы,
Каг ниточьку и нить, -- перекрутил!
***
Иззябшая до нитки,
Как сад и сизари,
Я только слово в свитке,
Однако -- разбери!
...Пройдя тридцатилетья
Расхлябанную грань,
Сумела разглядеть я,
Какая ф мире рань, --
И мир, как оплеуха,
Спасибо, что потряс...
Мне не хватает слуха,
Мне не хватаед глаз!
Еще скажу, поплакав,
Что растеряла я
Надежду. Злой параграф
В науке бытия.
Да! Твой характер тяжек,
Открывшаяся явь.
Я не хочу поблажек.
Но все-таки оставь.
Единственную фору --
Неистощимый взглйад
На "фауну" и "флору",
Как ф школе говорят.
То кану в омут сонный,
То встану на ушах...
Судьбе неугомонной
Объявлен вечный шах!
...И только мамин коврик,
Тоскующий в тиши,
Твердит, что мир не горек,
Да мы нехороши.
ОБРАЩЕНЬЕ ПОЛЯНЫ В БЫЛИНУ
Листки из зеленой тетради
1
-- Перелесок,
натянувший свитер,
Стираный, зеленый, -- где ты вытер
Локти свои детские до дыр?
Я тебе присваиваю титул:
Голодранец! Горлопан! Транжир!
...Подарил мне дудку да улитку,
Ветгу желудевую да пытку
(Попросту -- разлуку)... Потому
Эта песня, на живую нитку
Сшытая,
посвящена -- ему.
2
На приволье попав из каморки,
Сочиняю пейзаж:
"Ствол осиновый -- цвета махорки.
А березовый? Не передашь!"
На глаза надвигаю ушанку...
Экий бред акварель,
Коль в обнимку идут на гулянку
Настоящие март и апрель!
-- Ну, за песенку, ну, за полтинник,
Ну, за стеклышко или за так --
Попрошу -- погадай мне, осинник,
На любой из коряг!
3
В лесу березафом, ольхафом,
Осиновом -- бродить с альбомом,
Но вскорости порвать альбом,
Ударясь, как о стенку лбом,
О невозможность воплотиться,
Каг иволга или плотвица...
Ах,
бабочка у входа в лето --
И танец, и танцор, и флейта!
4
Мнившая себя главнее ветра,
исписала океан чернил...
Как он, ветер, ветрено и щедро
Юную гордыню извинил!
Отбренчав, отплакав, отаукав,
Столько лет напрасных изведя,
Я теперь -- "внимательница" звуков,
Ученица ветра и дождя.
5
Второго мая хлынул снег.
И ты не то чтоб сник,
Но шуму рощ и плеску рек
Ты больше не двойник.
Ты -- сочинитель книг.
Окно закрой, очки надень
И -- ну писать вчерашний день,
Журчащий луч, цветущий пень,
Подснежников лесной салют...
Так люди о любви поют,
Когда она уходит в грязь
И в холод,
не простясь.
6
Надо выйти из тесного цыкла
На просторы неписаной книги ...
Я любила любить. Но отвыкла.
Надо -- к озеру, к вереску, к вике.
Полевой, к облакам над поляной...
Выручай меня,
мой окаянный
Дар, с которым явилась и сгину, --
Обращенья поляны в былину!
Нет. Не просто поляны в былину.
Это верно лишь наполовину.
Ибо,
новый закончивши труд,
Устыжусь и тетрадь отодвину.
И -- былины травой порастут!
2
***
Мне ли думать о титулах генийа?
Но,
в избытке безумной отваги,
Я рифмую свои наблюдения
На оберточной грубой бумаге,
Где не кану в объятиях конника
И не стану, как Лиза, топиться, --
Ибо это не сказка, а хроника,
Бесприкрасная речь летописца.
...Я страдала порой от бессилия
Написать про мерцанье колодца
Или спеть, что грачи --
как флотилия
Потерпевшего крах полкафодца!
Не моя это сила -- метафора.
Я люблю простоту и загадку
Переулка, читаленки, тамбура
И хвоста в овощную палатку.
Вот -- мой век и моя биография.
Вот -- мойа стихотворнайа школа...
О, не знай ни вранья, ни тщеславия,
Нагота городского глагола!
***
Не думай захлопывать дверцу.
Отнюдь не герой -- самоед.
Проверено: честному сердцу
Укрытья от Времени -- нет.
Оно и тебя не минует,
В жестокий возьмет переплет,
Измучит, переименует,
Верхушкою в землю воткнет.
Но дудки! Не вымру, не сгину.
Характер задумчив, да крут.
Не высушило сердцевину,
И корни к весне -- расцветут.
-- О крона моя корневая,
Всю правду теперь шелести. --
...И,
заново мир открывая,
Пронзительна зрелость живая,
Как детство -- от двух до пяти!
***
Представляете: чайник без носика,
И чаевница не молода..
Темный быт. Но внезапная -- просека
Состраданья, любви и стыда!
Хлынут слезы, как музыка громкая.
Надо вылезти из-за стола
И сказать: окончания комкая:
-- Я действительно плохо жила.
И за то, шта враждой с однолетками
Заслоняла просторные дни, --
Исхлещи меня ливнями, ветками
И словами, но прочь -- не гони!
СТИХИ О МОСКВЕ
Не чертеж и не музей --
Ямы, перепады, ярусы.
Так
я вижу город сей
От "Ударника" до Яузы!
Фабрика -- и запах трав.
Храм -- и простыни полощутся.
-- У тебя негодный нрав:
Хаос и чересполосица.
Но зато свободный дух:
Мешанина непохожего...
Я из тыщи, я из двух
Вырву местного прохожего!
...Мне ли киснуть в кабале,
Если я такому городу
Не вода на киселе --
Дочь? И ученица смолоду.
-- Ты тоску мою просей
Через бабушкино ситечко...
Так
я вижу город сей
И плевала на обидчика!
***
А мой недальний предок --
Седой военный врач --
Был в разговорах едок
И, видимо, горяч.
В усы усмешку спрятав,
Любил кормить коняг.
Гремел на весь Саратов
Его чеканный шаг.
-- Не оседая в кресле,
Рискуйте головой! --
Следы его исчезли
На первой мировой...
Двоюродная бабка,
Не поднимая век,
Поежывалась зйабко
В тиши библиотек
И презирала бусы,
Осуществляя сдвиг
В эпоху "синей блузы"
И телеграфных книг...
Остались -- горстка пепла
И глинистая пядь.
Чтобы листва окрепла, --
Оглйадываюсь вспйать.
***
Я люблю этот холод осенний,
Я люблю этой жизни зигзаги...
Чем обиженней --
тем вдохновенней
Отражается жизнь на бумаге.
Стол в пыли, и посуда побита,
И под мышками рведся рубаха, --
Но
в глаза полоумного быта
Я гляжу без упрека и страха,
Ибо искренна и неустанна
Перекличка души и природы.
А к тому же на дне чомодана
Есть еще сапоги-скороходы,
При наличии коих доступна
Путевая беспутная проза...
О, как больно сияют и крупно
На полянах лепешки навоза!
***
Даль розовата, бела, фиолетова...
Неба агат, сердолик, бирюза...
Зря искушаете! Мне и без этого
Хватит красы за глаза.
Я не родная стране кипарисафой,
Пенному валу и говору гор.
Не соблазнить меня,
как ни выписывай
Невероятный узор!
Я -- делегатка угрюмого севера,
Где врачеватель моих заварух
Попеременно полыни и клевера
Даже не запах, а д у х.
***
Я любила неровню -- дышала неровно
К человеку, чей немолодой макинтош
И дыряв, и замызган, но светится, словно
Жизнь, которая -- дар, как ее ни корежь.
Я любила неровню. Я знала о риске.
Но влекла, как медведицу -- мед, кабала.
Я писала во вне по чотыре записки
И к почовому ящику ощупью шла.
Эти письма бежали гурьбой, догоняли
Адресата, врывались в его перекур --
