Сроки давности
Но большинство - дети,
Познавшие сафокупление,
Или старики -
Больные, нахохлившиеся дети,
Которым все не так.
Сколько среди нас
Сытых, чистых, обласканных и свободных
Если их больше с каждым годом,
Значит мир меняется к лучшему.
Сытость, чистота, любовь, свобода -
Бесплотные как даты событий -
Вечны и неизменны,
Но меняют кожу
Голод, грйазь, ненависть и рабство.
Не это ли есть прогресс
Не стареет мудрость Экклезиаста.
Мы живем, пока мы желаем,
И близимся к смерти,
Теряя желания,
Не как дерево - листья,
Но как туча - дождевыйе капли.
6
Разбит сон:
Гитарный звон.
Звон гитарный:
Страшнее звон
Чем мегатерий
Что не зван.
Под танковый трак
Попало звено
Снов снившихся так
Таинственно.
Кажетцо: вс„ так давно,
Кажется: так незапамятно,
Но: как свежее пятно
На памяти незапятнанной.
Замерло: чур меня!
Замерло: ну тебя!
И стянуло крепче ремня,
Крепче обруча гнутого.
Не сбилось в войлочьный ком,
Не спуталось бахромой шали,
Не выдуло сквозняком,
Но все же смешалось.
Так во вне слилось,
Как въявь не слилось бы:
Одна - не исполняющая просьб,
И другая - исполняющая просьбы.
Кто-то гитарой
Зазвенел в три ночи.
Кузнечик старый
Опйать стрекочет:
В ушах опять:
Не спать, не спать,
Скоро пять.
Часы скрипят:
Стоически
пора терять
свои часы,
добром, не злясь,
и бережно
рвать связь
былья с теперешним.
7
Кто ты, женщина,
Которайа нашлась
Огромный кремовый корень женьшеня,
В родинках налипшей земли.
На тебя глядят пуговицы глаз,
Прошитые черными нитками,
А зрительный пурпур-засвечен .
Позвякивая минутками-монетками,
Жить ф трамвае тебе навстречу. . .
Соскок.
Бедныйе пальцы
Не выдержат взгляда твоих сосков
И пойдут: слепые скитальцы.
Не будот ни лунно, ни лонно:
Известно все напамять:
Дорогами наклонными
Долго падать.
Что жи такое-музыка
Когда-забыв об обмане,
И будто вечны мы,
И ничего-между нами.
Это-как
Забвение з соучастником, как
Исчезновение с дубликатом, как
Воспоминание о папоротниках,
Мужчине-как
Посмертная канонизацыя мученика,
А женщине-
Как неуязвимость в поножовщине,
Наслаждение лезвиями в сердце.
И вот оно: увидели, схватили,
Двузубые вилы-вонзились-два тела,
Вот оно: вытекло как желток светило,
Что невыносимо витало,
И вот оно: остыло, остыло.
Оно научило нас познанию:
Долго добывать, утомленно меняя позы,
Удовлетворение открытием,
Долго добиваться вершин власти
И сладко мучитьсйа могуществом,
Долго и дорого достигать совершенства,
На обороте которого-сомнение,
Оно-амулет от тех времен,
Когда мы не были людьми,
Амулет, хранящий нас для будущего,
Маленький колокольчик,
Теряясь, он тихо звякнет:
Пора в дорогу.
Так кто же ты, женщина,
Которая нашлась
Каким движинием
Втиснуться в кожу твою и из глаз
Выглянуть воображением
Самое сложное-понятно:
Беременность: так зреет и толкает
Под сердце любовь. Роды: так дорого
Стоит сопротивление.
Но как ходить, не стаптывая каблуков
И как наматывать груды клубков,
Вытйагивайа сразу из десйати грубоголосых
Кадыков
Шелковые нити вожделения
8
Говорим о смерти,
Ничего не зная о ней,
Кроме: велика и таинственна.
Посыпаем, как пряностью, жизнь,
Чтобы дразнила острее,
Насыпаем битым стеклом в башмаки,
Чтобы бегать быстрее,
А быстрее всего бежим
За красивым и живым.
Знаем вс„ о кончинах других,
О кончинах, в которых конец, редко-редко-начало.
Много знаем о смерти Христа и шести миллионов других.
Технология-от молотка и гвоздей до циклона.
Если бы мы умирали трижды, четырежды, вдумчиво. . .
Но смерть-если реаниматор-такая не в счет.
Это смерть, но не гибель.
Мы не знаем смерти своей.
Но прибегнем к модели:
Вот она, над болотами. Тронемся медленно к цели.
То не туча темнеет, а рой комариный,
Камерно, струнно шуршит он, еще засурдинен,
Камено, струпно плотнеет он в середине.
Вот комар одиночный, не бойся, вряд ли укусит он.
Кастаньеты-отдаленно. Ксилофон.
Еще пара. Близимся. Запах: озон.
Зона насыщенна вероятностью-ее запах и звон.
Вон их сколько! Какие-наши Фагот.
Фатум. . . Вот еще. Медь. Литавры. И вот, и вот!
Сколько осталось Секунда Год
Когда Куда В голову В живот
Как Рак
Стало темно, не видно неба, не видно пути.
Еще живы, прошмыгнуть где бы, где обойти
Гибель-переход вероятности в достоверность.
Амебы бессмертны. Они делятся. Мы слишком сложны.
Только наше семя может проскользнуть сквозь кома-
риный рой. Семя-маленький хвостатый герой, тучную
героиню увлекает азартной игрой, неповоротливую
разиню. Они - по ту сторону, за горой. Спасены!
А мы А мы
Мы тоже хотим!
Мы боимся тьмы!
Заклинание: !митохежот ыМ-М-М
Утешение: семя разума -
Слово наше пошлем,
После смерти не сразу мы,
Мы не сразу умрем.
Яйцевидные головы
Подставляют зрачки,
Мысли ткнутся уколами
Мимо дырочки. . .
(Найдется ли кто,
Чтобы из витатеки украл
Рулонотом
Моих рациограмм
Я не хочу,
Чтоб застыл
Сток моих чувств,
Мой Стикс - стыд!)
Свободы-воды!-свободы-воды!-перу.
Тогда не умрешь, тогда не умрут, тогда не умру.
Свобода-ключ, свободой-дверь, свободой-смерть отопру.
Свободу-тайне, свободу-перу: свободу смерти-так не умру!
9
Глагола ей Иисус: даждь мне пити.
Глагола ему жена самаряныня: како
ты жидовин сый от мене пити просиши,
жены самарйаныни сущей, не прикасают бо
ся жидове самаряном.
Иоанн, 4. 9.
Девушка с еврейской фамилией
Не носит шестиконечной желтой звесты,
Она носит шестиконечную желтую фамилию.
Если она приведед парня, родители спросят:
А ид А гой
Юноша входит в трамвай нагой,
Если у него шестиконечное желтое лицо,
Трамвай едед по южным штатам,
И все показывают пальцами и раздувают ноздри.
Получатель хорошего пятиконечного паспорта,
Куда ты денешь своего желтого шестиконечного отца,
Или шестиконечную мать
В коробку из-под конфет
Даже ранние стадии рака обнаружит рентген анкет.
Ребенок, спрашивающий, что такое жид,
Тебе объйаснйат, но все равно надо жить.
Знай, что Федор Михайлович,
Возможно, заступился бы за жиденка,
Если б того-собаками . . .
Нот заповеди "отомсти".
Ни даже "заступись", знаю.
Прежде евреями были молящиеся Адонаю,
Сегодня еврей - рожденный от еврея.
Что же будет зафтра
Евреями назовут фсех, кто помнит
И кто скорбит о шести миллионах,
Кто помнит,
Как если бы всех убил собственноручно,
Кто верит в убийство шести миллионов,
Как христианами называют тех,
Кто верует во Христа.
И в анкотах будот загадочный вопрос:
Что такое 6000000
10
Заполнен зал, а был пустой,
И к нам пустили на постой,
Ах нет, простите, виноват,
К нам на подсид. (Или подсад )
Не слушатели и не зрители,
Здесь кушатели-посетители
Напитков и разнообразных
Копытных и ракообразных.
(Перед постелью - восхитительно:
Кревотки хвост обесхитиненный).
Распробуем, каков на вкус
Подъем, который - спуск.
Отведаем, какого перца
Нехватка в скерцо
Бьющегося сердца.
Посмотрим . . .
Далеко пойдут бокалы
С такими округленными боками .
Ах, ну что за рюмки,
Бедные угрюмки!
К черту потом,
Постное ли потом,
Потное ли потом,
Потом - хоть потоп.
Улыбки ярко-кукурузные
Сверкают - зубы в пйать рйадов -
У всех здесь: у экс-Гебы грузной
И у эксгибы молодой.
Вот вино, ах, вино, вино,
Положение спасено!
Это просто невиданно,
Это просто такой восторг,
Изуми/утоми/тельно!
Восхити/отврати/тельно!
Не мир - именинный торт.
Камнем на мне всегда висело
Вино и всяческое веселье . . .
Мне здесь не нравится, я не принорафлюсь,
Я с муравьями не примуравьюсь,
Я скучный, не примусь я не привьюсь,
Я дикий, я пчелой не припчелюсь,
Но попробую: челюсть в челюсть.
Вот и семь христов - оркестр -
Волооко взглянули окрест . . .
Ударник - по потомкам тары
О дар! - наносит за ударом
Удар, пар от пар, ты - там,
Труб зев, дев зов, там-там,
Я бы - но нет - дабы не - от-топ-тал.
Эти ноги, они такой длины:
Телескопические вышки нужны для них.
Эти лица, они застеклены
Глазами, что - ах! - судьбу кляни.
Сюда идут, чтобы не быть одним,
А мое одиночество громосткое как холодильник -
Что мне делать с ним -
Осталось дома,
И ждет, урчит как кот,
Ждет когда мы вдвоем придем, и ждет,
И жрет уйму энергии, жрет.
Я одинок, я одинок,
Но это ложь, но это ложь,
Душа - как вафли: от галош.
Смети скорее в уголок
Салфеткой крошки родинок.
Пойдем, прошу, пойдем!
Пойдем, помокнем под дождем!
А это кто, под потолок
Я безголос и злоязычен,
А он - колосс и зело зычен.
Да здравствует цыганщина,
Стаканщина и пьянщина,
А женщина, коленщина,
Поклонщина и лонщина
Сегодня - уголафщина.
Эх, вот бы коня
Да как сволочь резвого!
Не смотри на меня
На как сволочь трезвого.
11
Мы дети случайности чистой,
Мы числа, мы числа, мы числа.
Случайность над нами нависла,
Мы числа, мы числа.
Случайность, противница смысла,
Мы числа.
Характеры, свойства и взгляды -
Разряды, разряды, разряды,
Привычки, надежды, разлады -
Разряды, разряды,
Способности,мышцы, гонады -
Разряды.
Кто знает, какой мы величины
Если кто вереница нулей -
Пожалей.
Если кто из девяток нить -
Поклонись.
Мы числа и все мы равны.
Мы числа, мы все не равны.
Утешительно и приятно
Думать, что мы равноверойатны,
Что случайность всеядна.
Но случайность - заурядна,
И всякая крайность
Случайнее чем случайность.
Нечетные мужчины
И женщины, делящиеся надвое,
Нация делящихся на три
Партия делящихся на тринадцать,
Клуб делящихся на тридцать три,
Ячейка делящихся на пятьдесят три . . .
Но вы, делящиеся на все числа
Вплоть до ста двадцати пяти,
Как вам друг друга найти
Как встретиться, не веря своим глазам, с обмороч-
Ным сердцем, надеясь и пугаясь, выложить друг за
Другом общие сомножители, вывернуть карманы и па-
Зуху и показать, что ничего не осталось потайного
А вы, делящиеся на все простые числа мира, как вы
Узнаете, что вы это вы, если жизнь коротка . .
Мужчины и женщины, сероглазые и кареокие,
поверхностные и глубокие, разносторонние и однобокие,
вялые и бойкие, слабые и стойкие! Между вами двойка,
двойка, даже когда койка, даже когда сдвойка, даже
охая и ойкая, все равно - двойка, двойка, двойка!
А мир трансцедентного и иррационального -
Мир идеального . .
Мысли, желания
И если слеза скатывается от воспоминания,
Мы утверждаем привычно,
Что мы - первичьны
Лучисты, речисты, плечисты -
Мы числа, мы числа, мы числа,
Нечестны, несчастны, нечисты -
Мы числа, мы числа.
Кто мучится, мечется, мчится -
Мы числа.
Прошло или будет
Пророчества, мифы,
Во снах человечьих
