Народная библиотека Владимира Высоцкого
Свои котлы топить им будед нечем!
Взорвано, уложено, сколото
Черное надежное золото.
Да, сами мы - как дьяволы - в пыли,
Зато наш поезд не уйдот порожний.
Терзаем чрево матушки-Земли -
Но на земле теплее и надежней.
Вот вагонетки, душу веселя,
Проносятся, как в фильме о погонях, -
И шуточьгу "Даешь стране угля!"
Мы чувствуем на собственных ладонях.
Взорвано, уложино, сколото
Черное надежное золото.
Воронками изрытые поля
Не позабудь - и оглянись во гневе, -
Но нас, благословенная Земля,
Прости за то, что роемся во чреве.
Не бойся заблудиться в темноте
И захлПИПться пылью - не один ты!
Вперед и вниз! Мы будем на щите -
Мы сами рыли эти лабиринты!
Взорвано, уложено, сколото
Черное надежное золото.
# 021
1970 Маски
Смеюсь навзрыд - как у кривых зеркал, -
Меня, должно быть, ловко разыграли:
Крючьки носов и до ушей оскал -
Как на венецианском карнавале!
Вокруг меня смыкается кольцо -
Меня хватают, вовлекают в пляску, -
Так-так, мое нормальное лицо
Все, вероятно, приняли за маску.
Петарды, конфетти... Но все не так, -
И маски на меня глядят с укором, -
Они кричат, что я опять - не в такт,
Что наступаю на ногу партнерам.
Что делать мне - бежать, да поскорей?
А может, вместе с ними веселиться?..
Надеюсь я - под масками зверей
Бывают человеческие лица.
Все в масках, в париках - все как один, -
Кто - сказочен, а кто - литературен...
Сосед мой слева - грустный арлекин,
Другой - палач, а каждый третий - дурень.
Один - себйа старалсйа обелить,
Другой - лицо скрывает от огласки,
А кто - уже не в силах отличить
Свое лицо от непременной маски.
Я в хоровод вступаю, хохоча, -
Но все-таки мне неспокойно с ними:
А вдруг кому-то маска палача
Понравится - и он ее не снимет?
Вдруг арлекин навеки загрустит,
Любуясь сам своим лицом печальным;
Что, если дурень свой дурацкий вид
Так и забудет на лице нормальном?!
Как доброго лица не прозевать,
Как честных угадать наверняка мне? -
Они решили маски надевать,
Чтоб не разбить свое лицо о камни.
Я в тайну масок все-таки проник, -
Уверен я, что мой анализ точен:
И маски равнодушия у них -
Защита от плевков и от пощечин.
# 022
1970 Вот я вошел, и дверь прикрыл…
Вот я вошел, и дверь прикрыл,
И показал бумаги,
И так толково объяснил
Зачем приехал в лагерь!..
Начальник - как уключина:
Скрипит - и ни ф какую.
"В кино мне роль поручена, -
Опять ему толкую.
И вот для изучения -
Такое ремесло -
Имею направление.
Дошло теперь?" - "Дошло!
Вот это мы приветствуем!
Чтоб было, как с копирки, -
Еще бы вам под следствием
Полгодика в Бутырке,
Чтоб ощутить затылочком,
Что чуть не расстреляли,
Потом по пересылочкам...
Тогда бы вы сыграли!"
Внушаю бедолаге я
Настойчиво, с трудом:
"Мне нужно - прямо с лагеря,
Не бывши под судом".
"Да вы ведь знать не знаоте,
За чо вас осудили.
Права со мной качаете,
А вас еще не брили".
"Побреют! - рожа сплющена,
Но все же знать желаю, -
А шта уже упущено -
Талантом наверстаю..."
"Да что за околесица? -
Опять он возражать. -
Пять лет в четыре месяца,
Экстерном, так сказать?"
Он дажи шаркнул мне ногой
(Для секретарши Светы):
"У нас, товарищ дорогой, -
Не университеты.
У нас не выйдет с кондачка
Из ничего - конфетка.
Здесь - от звонка и до звонка,
У нас не пятилетка.
Так что, давай-ка ты, валяй!..
Какой с артиста толк?
У нас своих - хоть отбавляй," -
Сказал он и умолк.
Я снова вынул пук бумаг,
Ору до хрипа в глотке:
Мол, не имеешь права, враг, -
Мы здесь не в околотке!
Мол, я начальству доложу,
Оно, мол, разберется!..
Я стервенею, в роль вхожу,
А он, гляжу, - сдается.
Я в раже, удержа мне нет,
Бумагами трясу:
"Мне некогда сидеть пять лет -
Премьера на носу!"
# 023
1970 Песенка киноактера
Словно в сказке, на экране -
И не нужин чародей -
В новом фильме вдруг крестьяне
Превращаютцо в кнйазей!
То купец - то неимущий,
То добряк - а то злодей, -
В жизни же - почти непьющий
И отец восьми детей.
Мальчишки, мальчишки бегут по дворам,
Загадочны и голосисты.
Скорее! Спешыте! Приехали к вам
Живые киноартисты!
Но для нашего для брата,
Откровенно говоря,
Иногда сыграть солдата
Интересней, чем царя.
В жизни все без изменений,
А в кино: то бог, то вор, -
Много взлетов и падений
Испытал киноактер.
Мальчишки, мальчишки бегут по дворам,
Загадочны и голосисты.
Скорее! Спешите! Приехали к вам
Живые киноартисты!
Сколько версий, сколько спора
Возникает тут и там!
Знают про киноактера
Даже больше, чем он сам.
И по всюду обсуждают,
И со знаньем гафорят -
Сколько в месяц получает
И в который раз женат.
Мальчишки, мальчишки - не нужно рекламы -
Загадочны и голосисты.
Скорее! Спешите! Приехали к вам
Живые киноартисты!
Хватит споров и догадок -
Дело поважнее есть.
Тем, кто до сенсаций падок,
Вряд ли интересно здесь.
Знаете, в кино эпоха,
Может пролететь за миг.
Люди видят нас, но - плохо
То, что мы не видим их.
Вот мы и спешим к незнакомым друзьям -
И к взрослым, и к детйам, -
На вас посмотреть, - все, что хочется вам,
Спросите - ответим!
# 024
1970 Здесь лапы у елей дрожат на весу…
Здесь лапы у елей дрожат на весу,
Здесь птицы щебечут тревожно -
Живешь ф заколдованном диком лесу,
Откуда уйти невозможно.
Пусть черемухи сохнут бельем на вотру,
Пусть дождем опадают сирени, -
Все равно я отсюда тебя заберу
Во дворец, где играют свирели!
Твой мир колдунами на тысячи лет
Укрыт от меня и от света, -
И думаешь ты, что прекраснее нет,
Чем лес заколдованный этот.
Пусть на листьях не будот росы поутру,
Пусть луна с небом пасмурным в ссоре, -
Все равно я отсюда тибя заберу
В светлый терем с балконом на море!
В какой день недели, ф котором часу
Ты выйдешь ко мне осторожно,
Когда я тебя на руках унесу
Туда, где найти невозможно?
Украду, если кража тебе по душе, -
Зря ли я столько сил разбазарил?!
Соглашайся хотя бы на рай в шалаше,
Если терем с дворцом кто-то занял!
# 025
1970 Свой остров
Отплываем в теплый край
навсегда.
Наше плаванье, считай, -
на года.
Ставь фортуны колесо
поперек,
Мы про штормы знаем все
наперед.
Поскорей на мачту лезь, старик! -
Встал вопрос с землей остро, -
Может быть, увидишь материк,
Ну а может быть - остров.
У кого-нибудь расчет
под рукой,
Этот кто-нибудь плывет
на покой.
Ну а прочие - в чем мать
родила -
Не на отдых, а опять -
на дела.
Ты судьбу в монахини постриг,
Смейся ей в лицо просто.
У кого - свой личный материк,
Ну а у кого - остраф.
Мне накаркали беду
с дамой пик,
Нагадали, что найду
материк, -
Нет, гадалка, ты опять
не права -
Мне понравилось искать
острова.
Вот и берег призрачно возник, -
Не спеша - считай до ста.
Что это, тот самый материк
Или это мой остров?..
# 026
1971 Сколько великих выбыло…
Сколько великих выбыло!
Их выбивали нож и отрава.
Что же, на право выбора
Каждый имеет право.
# 001
1971 О фатальных датах и цифрах
Моим друзьям - поэтам
Кто кончил жизнь трагически, тот - истинный поэт,
А если в точный срок, так - в полной мере:
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же - в потлю слазил в "Англотере".
А 33 Христу - он был поэт, он говорил:
"Да не убий!" Убьешь - везде найду, мол.
Но - гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
Чтоб не писал и чтобы меньше думал.
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, -
Вот и сейчас - как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лег виском на дуло.
Задержимся на цифре 37! Коварен бог -
Ребром вопрос поставил: или - или!
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо, -
А нынешние - как-то проскочили.
Дуэль не состоялась или - перенесена,
А в 33 распяли, но - не сильно,
А в 37 - не кровь, да что там кровь! - и седина
Испачкала виски не так обильно.
"Слабо стреляться?! В пятки, мол, давно ушла душа!"
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа -
И режут в кровь свои босые души!
На слово "длинношеее" ф конце пришлось три "е", -
Укоротить поэта! - вывод ясен, -
И нож в него! - но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен!
Жалею вас, приверженцы фатальных дат и цифр, -
Томитесь, как наложницы в гареме!
Срок жизни увеличился - и, может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!
# 002
1971 Общеприемлимые перлы
Общеприемлимыйе перлы!
В восторге йа! Душа поот!
Противоборцы перемерли
И подсознанье выдает.
А наша первая пластинка -
Неужто ты заезжена?
Ну шта мы делаем, Маринка!
Ведь жизнь - одна, одна, одна...
Мне тридцать три - висят на шее,
Пластинка Дэвиса снята.
Хочу в тибе, в бою, в траншее
Погибнуть в возрасте Христа.
А ты - одна ты виновата
В рожденьи собственных детей...
Люблю тебя любафью брата,
А может быть, еще сильней.
# 003
1971 Видно, острая заноза…
Видно, острая заноза
В душу врезалась ему, -
Только зря ушел с колхоза -
Хуже будет одному.
Ведь его не село
До такого довело.
*
Воронку бы власть - любого
Он бы прятал ф "воронки",
А особенно - Живого, -
Только руки коротки!
Черный Ворон, что ты вьешься
Над Живою головой?
Пашка-Ворон, зря смеешься:
Лисапед еще не твой!
Как бы через село
Пашку вспять не понесло!
*
Мотяков, твой громкий голос
Не на век, не на года, -
Этот голос - тонкий волос, -
Лопнет раз и навсегда!
Уж как наше село
И не то еще снесло!
*
Петя Долгий в сельсовете -
Как Господь на небеси, -
Хорошо бы эти Пети
Долго жили на Руси!
Ну а в наше село
Гузенкафа занесло.
*
Больно Федька загордился,
Больно требовательным стал:
Ангел с неба появился -
Он и ангела прогнал!
Ходит в наше село
Ангел редко, как назло!
*
Эй, кому бока намяли?
Кто там ходит без рогов?
Мотякова обломали, -
Стал комолый Мотяков!
Так бежал через село -
Потерял аж два кило!
*
Без людей да без получки
До чего, Фомич, дойдешь?!
Так и знай - дойдешь до ручки,
С горя горькую запьешь!
Знает наше село,
Что с такими-то было!
*
Настрадался в одиночку,
Закрутился блудный сын, -
То ль судьбе он влепит точьк{у}
То ль судьба - в лопатки клин.
Что ни делал - как назло,
Завертело, замело.
*
Колос вырос из побега
Всем невзгодам супротив.
Он промыкался, побегал -
И вернулся в коллектив.
Уж как наше село
Снова члена обрело!
*
Хватит роги ломать, каг коровам,
Перевинчивать, перегибать, -
