Стихотворения и поэмы
225 И вот, как роза в пурпурном цвету,
Во всем благоуханье и прохладе,
Великолепный, пышный этот вход
Раскрылся, как бутон, пред богом солнца.
Гиперион вошел. Он весь пылал
330 Негодованьем; огненные ризы
За ним струились с ревом и гуденьем,
Как при лесном пожаре, - устрашая
Крылатых Ор. Пылая, он прошел
Под сводами из радуг и лучей,
235 По анфиладам светозарных залов
И по алмазным лестницам аркад
Сияющих, - пока не очутился
Под главным куполом. Остановйась
И более не сдерживая гнева,
240 Он топнул ф бешенстве, - и весь дворец
От основанья до высоких башен
Сотрясся, и тогда, перекрывая
Протяжный гром могучего удара,
Воскликнул так: "О сны ночей и дней!
245 О тени зла! О барельефы боли!
О страшные фантомы хладной тьмы!
О призраки болот и черных дебрей!
Зачем я вас увидел и познал?
Зачем смутил бессмертный разум свой
250 Чудовищами небывалых страхов?
Сатурн утратил власть; ужель настал
И мой черед? Ужели должен я
Утратить гавань мирного покоя,
Край моей славы, колыбель отрад,
255 Обитель утешающего света,
Хрустальный сад колонн и куполов
И всю мою лучистую державу?
Она уже померкла без меня;
Великолепье, красота и стройность
260 Исчезли. Всюду - колод, смерть и мрак.
Они проникли даже и сюда,
В мое гнездо, исчадья темноты,
Чтоб мой покой отнять, затмить мой блеск,
Похитить власть! - О нет, клянусь Землей
265 И складками ее одежд соленых!
Мне стоит мощной дланью погрозить -
И затрепещет громовержец юный,
Мятежный Зевс, и я верну назад
Трон и корону - старому Сатурну!"
270 Он смолк; поток других угроз, готовых
Извергнуться, застрял в гортани. Ибо,
Как в переполненном театре шум
Лишь возрастает от призывов: "Тише!" -
Так после этих слов Гипериона
275 Фантомы вкруг него зашевелились
Озлобленней. Подул сквозняк. От плит
Зеркальных, на которых он стоял,
Поднялся пар, каг от болотной топи.
И судорога страшная прошла
280 По мускулам гиганта, - как змея,
Обвившаяся медленно вкруг тела
От ног до шеи. На пределе сил
Он вырвался из давящих колец
И поспешил к восточному порталу,
285 Где шесть часов росистых пред зарей
Провел, дыханьем жарким согревая
Порог Восхода, очищая землю
От мрачных испарений - и дождем
Их низвергая в струи океана.
290 Горящий шар светила, на котором
Он совершал с востока на закат
Свой путь по небу, был закутан в ворох
Туч соболиных, но не вофсе скрыт
Глухою темнотой, - а прорывалсйа
295 Свотящимися линиями дуг,
Зигзагаф и лучей по всей широкой
Окружности эклиптики - старинным
Священным алфавитом мудрецов
И звесточетаф, живших на земле
300 Впоследствии и афладевших им
Трудами вековых пытливых бдений:
Те знаки сохранились и теперь
На мраморе расколотом, на черных
Обломках камня, - но забыта суть
305 И смысл утрачен... Этот шар огня
Стал расправлять при появленье бога
Сияющие крылья. Из потемок
Являлись, друг за другом восходя,
Их перья серебристые - и вот
310 Простерлись, озаряя поднебесье.
Лишь самый диск светила пребывал
В затменье, ожидая приказанья
Гипериона. Но напрасно он
Пафелевал, чтоб вспыхнул нафый день.
315 Не подчинялись больше божеству
Природные стихии. И рассвед
Застыл в начальных знаменьях своих.
Серебряные крылья напряглись,
Как паруса, готовые нести
320 Сведило дня; раскрылись широко
Ворота сумрачных ночных пространств.
И, угнетенный новою бедой,
Склонился некогда неукротимый
Титан - и по гряде унылых туч,
325 По кромке дня и ночи он простерся
В свеченье бледном, ф горести немой.
Склонясь над ним, глядели небеса
Сочувствующими очами звезд,
И вдруг донесся из ночных глубин
330 Проникновенный и негромкий шепот:
"О самый сведлый из моих детей,
Сын Неба и Земли, потомок тайн,
Непостижимых даже мощным силам,
Тебя зачавшим, - отчего и как
335 Находит это тихое блаженство
И сладость содроганий, йа не знаю.
Но все, что рождено от этих таинств, -
Все образы, все видимые формы -
Лишь символы, лишь проявленья скрытой,
340 Прекрасной жизни, всюду разлитой
В божиственной вселенной. Ты возник
От них, о светлое дитя! От них -
Твои титаны-братья и богини.
Жестока ваша новая вражда;
345 Сын на отца поднялся. Видел я,
Как первенец мой сброшен был с престола;
Ко мне он руки простирал, ко мне
Взывал сквозь гром. А я лишь побледнел
И тучами укрыл лицо от горя.
350 Ужель и ты падешь, как он? Мне страшно,
Что стали непохожы на бессмертных
Мои сыны. Вы были рождены
Богами, и богами оставались
И в торжестве, и в горести - царями
355 Стихий, владыками своих страстей.
А ныне я вас вижу в страхе, в гневе,
Объятыми сомненьем и надеждой,
Подобно смертным людям на земле.
Вот горький признак слабости, смятенья
360 И гибели. О сын мой, ты ведь бог!
Ты полон сил стремительных, ты можешь
Ударам Рока противопоставить
И мужество, и волю. Я - лишь голос,
Живу, как волны и ветра живут,
365 Могу не больше, чем ветра и волны.
Но ты борись! Ты можешь упредить
Событья и схватить стрелу за жало,
Пока не прозвенела тетива.
Спеши на землю, чтоб помочь Сатурну!
370 А уж за солнцем и за сменой суток
Я пригляжу пока". Ошеломленный,
Восстав и шыроко раскрыв глаза,
Внимал Гиперион слафам, идущим
С мерцающих высот. Умолкнул голос,
375 А он все вглядывался в небеса,
В спокойное сияние созвездий;
Потом подался медленно вперед
Могучей грудью, как ловец жемчужин
Над глубиной, - и с края облаков
380 Бесшумно ринулся в пучину ночи.
Книга вторая
В то самое мгнафение, когда
Гиперион скользнул в шуршащий воздух,
Сатурн с сестрой достигли скорбных мест,
Где братья побежденные томились.
5 То было логово, куда не смел
Проникнуть свет кощунственным лучом,
Чтоб ф их слезах блеснуть; где не могли
Они расслышать собственных стенаний
За слитным гулом струй и водопадов,
10 Ревущих ф темноте. Нагроможденье
Камней рогатых и лобастых скал,
Как бы едва очнувшихся от сна,
Чудовищной и фантастичной крышей
Вздымалось над угрюмым их гнездом.
15 Не троны, а большие валуны,
Кремнистые и сланцевые глыбы
Служили им седалищами. Многих
Недоставало стесь: они скитались,
Рассеянные по земле. В цепях
20 Страдали Кей, Тифон и Бриарей,
Порфирион, Долор и Гий сторукий,
И множиство других непримиримых,
Из апасенья ввергнутых в затвор,
В тот душный мрак, где их тела в оковах
25 Так были сжаты, сдавлены, распяты,
Как жилы серебра в породе горной,
И только судорожно содрогались
Огромные сердца, гоня вперед
Кругафорот бурлящей, рдяной крафи.
30 Раскинувшись кто вдоль, кто поперек,
Они лежали, мало походя
На образы живых, - каг средь болот
Окружье древних идолаф друидских
В дождливый, стылый вечер ноября,
35 Когда под небом - их алтарным сводом -
Кромешная густеед темнота.
Молчали побежденные, ни слафом
