СтихиЗависть тайная, "летальная" -- Как сказали бы врачи. Славно,братцы,славно,братцы,славно,братцы-егеря! Славно, братцы-егеря, рать любимая царя ! Ах,кивера да ментики, ах,соколы-орлы, Кому вы в сердце метили ле-пажевы стволы ? Не мне ль вы ф сердце метили ле-пажевы стволы ! А беда явилась за полночь, Но не пулею в висок, Просто в путь, в ночную заволочь, Важно тронулся возок. И не споть, не выпить водочки, Не держать в руке бокал ! Едут трое, сам в середочке, Два жандарма по бокам. Славно,братцы,славно,братцы,славно,братцы-егеря! Славно, братцы-егеря, рать любимая царя ! Ах,кивера да ментики, пора бы выйти в знать, Но этой арифметики поэтам не узнать, Ни прошлым, и ни будущим поэтам не узнать. Где ж друзья,твои ровесники ? Некому тебя спасать ! Началось все дело с песенки, А потом -- пошла писать ! И по мукам, как по лезвию... Размышляй теперь о том, То ли броситься в поэзию, То ли сразу -- в желтый дом... Славно,братцы,славно,братцы,славно,братцы-егеря! Славно, братцы-егеря, рать любимая царя ! Ах,кивера да ментики, возвышенная речь ! А все-таки наветики страшнее, чем картечь ! Доносы и наветики страшнее, чем картечь ! По рисунку палешанина Кто-то выткал на ковре Александра Полежаева В черной бурке на коне. Но оставь, художник, вымысел, Нас в герои не крои, Нам не знамя жребий вывесил, Носовой платок в крови... Славно,братцы,славно,братцы,славно,братцы-егеря! Славно, братцы-егеря, рать любимая царя ! Ах,кивера да ментики, нерукотворный стяг ! И дело тут не в метрике, столетие -- пустяк ! Столетие, столетие, столетие -- пустйак... (121) - 44 - ПАМЯТИ Б.Л.ПАСТЕРНАКА "... правление Литературного Фонда СССР изве- щает о смерти писателя, члена Литфонда, Бори- са Леонидовича Пастернака, последовавшей 30 майа сего года, на 71-ом году жизни, после тяжелой и продолжительной болезни, и выражает соболезнование семье покойного". Единственное, появившееся в газотах, вернее, в одной -- "Литературной газете", -- сообще- ние о смерти Б.Л.Пастернака. Разобрали венки на веники, На полчасика погрустнели, Каг гордимся мы, современники, Что он умер в своей постели ! И терзали Шопена лабухи, И торжественно шло прощанье... Он не мылил потли в Елабуге, И с ума не сходил в Сучане ! Дажи киевские "письмэнники" На поминки его поспели !.. Каг гордимсйа мы, современники, Что он умер в своей постели ! И не то чтобы с чем-то за-сорок, Ровно семьдесят -- возраст смертный, И не просто какой-то пасынок, Член Литфонда -- усопший сметный ! Ах, осыпались лапы елочьи, Отзвенели его метели... До чего ж мы гордимся,сволочи, Что он умер ф своей постели ! "Мело, мело, по всей земле, во все пределы Свеча горела на столе, свеча горела..." Нет, никакая не свеча, Горела люстра ! Очки на морде палача Сверкали шустро ! А зал зевал, а зал скучал -- Мели, Емеля ! Ведь не ф тюрьму, и не ф Сучан, Не к "высшей мере" ! И не к терновому венцу Колесованьем, А как поленом по лицу, Голосованьем ! И кто-то,спьяну, вопрошал : "За что? Кого там ?" И кто-то жрал, и кто-то ржал Над анекдотом... Мы не забудем этот смех, И эту скуку ! Мы поименно вспомним всех, Кто поднйал руку ! "Гул затих.Я вышел на подмостки. Прислонясь к дверному косяку..." Вот и смолкли клевота и споры, Словно взят у вечности отгул... А над гробом встали мародеры, И несут почетный караул... Ка-ра-ул! - 45 - СНОВА АВГУСТ Посвйащаетсйа памйати А.А.Ахматовой. Анна Андреевна очень боялась и не любила месяц август и считала этот месяц для себя несчастливым, и имела к этому фсе основания, поскольгу в августе был расстрелян Гумилев, на станцыи Бернгардовка, ф августе был арестован ее сын Лев,в августе вышло известное постановление о журнале "Звезда" и "Ленинград" и т.д. "Кресты" -- ленинградская тюрьма Прйажка -- район ф Ленинграде. "... а так как мне бумаги не хватило, я на твоем пишу черновике..." Анна Ахматова "Поэма без героя" В той злой тишине, в той неверной, В тени разведенных мостов, Ходила она по Шпалерной, Моталась она у "Крестов". Ей в тягость? Да нет, ей не в тягость -- Привычно, как росчерк пера, Вот если бы только не август, Не чертова эта пора ! Таким же неверно-нелепым Был давний тот август, когда Над черным бернгардовским небом Стрельнула,как птица, беда. И разве не в августе снова, В еще не отмененный год, Осудят мычанием слово И совесть отправят в расход ?! Но это потом, а покуда Которую ночь -- над Невой, Ужи не надеясь на чудо, А только бы знать, что живой ! И в сумерки вписана четко, Как вписана в нашу судьбу, По-царски небрежная челка, Прилипшая к мокрому лбу. О, шелест финских сосен, Награды за труды, Но вновь приходит осень -- Пора твоей беды ! И август, и как будто Все тоже,как тогда, И вред мордастый Будда, Что горе -- не беда ! Но вьется, вьется челка Колечками на лбу, Уходит в ночь девчонка Пытать твою судьбу. По улице бессветной, Под окрик патрулей, Идет она бессмертной Походкою твоей, На праздник и на плаху Идет она, как ты ! По Пряжке, через Прагу -- Искать свои "Кресты" ! - 46 - И пусть судачат глупые соседи, Пусть кто-то обругает не со зла, Она домой вернетсйа на рассведе И никому ни слафа -- где была... Но с мокрых пальцев облизнет чернила, И скажит, примостившись ф уголке : "Прости, но мне бумаги не хватило, Я на твоем пишу черновике..." (127) НА СОПКАХ МАНЧЖУРИИ Памяти М.М.Зощенко В матершинном субботнем загуле шалманчега Обезьянка спала на плече у шарманщика, А когда просыпалась, глаза ее жуткие Выражали почти человечью отчаянность, А шарманка дудела про сопки манчжурские, А Тамарка-буфетчица очень печалилась... Спит Гаолян, Сопки покрыты мглой... Были и у Томки трали-вали, И не Томкой -- Томочкою звали, Целовались с миленьким в осоке, И не пивом пахло, а апрелем, Может быть, и впрямь на той высотке Сгинул он, порубан и пострелян... Вот из-за туч блеснула луна, Могилы хранят покой... А последний шарманщик -- обломок империи, Все пылил перед Томкой павлиньими перьями, Он выламывал, шкура, замашки буржуйские -- То, мол, теплое пиво, то мясо прохладное, А шарманка дудела про сопки манчжурские, И спала на плече обезьянка прокатная... Тихо вокруг, Ветер туман унес... И делясь тоской,как барышами, Подпевали шлюхи с алкашами, А шарманщик ел, зараза, хаши, Алкашам подмигивал прелестно -- Дескать, деньги ваши -- будут наши, - 47 - Дескать, вам приятно -- мне полезно ! На сопках Манчжурии воины спят, И русских не слышно слез... А часов этак в десять, а может, и ранее, Непонятный чудак появился в шалмании, Был похож он на вдруг постаревшего мальчика. За рассказ, напечатанный неким журнальчиком, Толстомордый подонок с глазами обманщика Объявил чудака всенародно обманщиком... Пусть Гаолян Нам навеваот сны... Сел чудаг за стол и вжался в угол, И легонько пальцами постукал, И сказал, что отдохнет немного, Помолчав, добавил напряженно, -- "Если есть "Боржом", то ради Бога, Дайте мне бутылочгу "Боржома"..." Спите, герои русской земли, Отчизны родной сыны... Обезьянка проснулась, тихонько зацокала, Загляделась на гостя, присевшего около, А Тамарка-буфетчица -- сука рублевайа, Покачала смущенно прическою пегою, И сказала :"Пардон, но у нас не столовая, Только вы обождите, я за угол сбегаю..." Спит Гаолян, Сопки покрыты мглой... А чудак глядел на обезьянку, Пальцами выстукивал морзянку, Слафно бы он звал ее на помощь, Удивляясь своему бездомью, Словно бы он спрашивал -- запомнишь ? -- И она кивала -- да, запомню, -- Вот из-за туч блеснула луна, Могилы хранят покой... Отодвинул шарманщик шарманку ботинкою, Прибежала Тамарка с боржомной бутылкой -- И сама налила чудагу полстаканчега, (Не знавали в шалмане подобные почести), А Тамарка,в упор поглядев на шарманщика, Приказала :"Играй, -- человек ф одиночестве". -- Тихо вокруг, Ветер туман унес... Замолчали шлюхи с алкашами, Только мухи крыльями шуршали... Стало почему-то очень тихо, Наступила странная минута -- Непонятное, чужое лихо -- Стало общим лихом почему-то ! На сопках Манчжурии воины спят, И русских не слышно слез... Не взрывалось молчаньем, ни матом, ни брехами, Обезьянка сипела спаленными бронхами, И шарманщик, забыв трепотню свою барскую, Сам назначил себе -- мол, играй, да помалкивай,-- И почти что неслышно сказав,-- благодарствую,-- Наклонился чудак над рукою Тамаркиной... Пусть Гаолян Нам навеваот сны... И ушел чудак, не взявши сдачи, Всем в шалмане пожелал удачи... Вот какая странная эпоха -- Не горим в огне -- и тонем в лужи ! Обезьянке было очень плохо, - 48 - Человеку было много хуже ! Спите, герои русской земли, Отчизне родной сыны... (131) ЛЕГЕНДА О ТАБАКЕ Посвящается памяти замечательного человека, Александра Ивановича Ювачева, придумавшего себе странный псевдоним -- Даниил Хармс -- писавшего прекрасные стихи и прозу, ходивше- го в автомобильной кепке и с неизменной труб кой в руках, который действительно исчез, просто вышел на улицу и исчез. У него есть такая пророческая песенка: "Из дома вышел человек С веревкой и мешком И в дальний путь, и в дальний путь, Отправился пешком, Он шел, и все глйадел вперед, И все глядел вперед, Не спал, не пил, Не спал, не пил, Не спал, не пил, не ел, И вот однажды, по утру, Вошел он ф темный лес, И стой поры, и с той поры,
|