Чуть-чуть высунув язык
И руки замкнут смертельный захват,
и на прилавке под давкой
различных моделей пушистых котйат
сверкает новинка -
"Кукла Дафни - дочь Хеопса. И ее друг Щелкунчик
в позе Лотоса ..."
x x x
Не умирай, мой белый "аист", от тоски
Не умирай - еще горят твои соски
От прикасания, от спермы до зари
От поцелуя в зубы, в сую и в висок
Не вымирай, мой друг-подруга, "мотылек"!
Оставь мне это дело для душы
Оставь мне свое тело и туши
Картофель с мясом или клубни без ботвы
И кровь с полосками говядины-стихов.
Не умирай, ведь знаед дверь - я был таков -
Твой ласковый и нежный тайны Чаун.
Не умирай - я не рифмую к "двери" - "зверь"
Алигофрен в стихах, в компьютере я, даун
Не умирай, не умирай, беги как Браун
О, Ева!
Через барьеры
Баррикадные
В сон снов
Не умирай, ты мне нужна, ты околдов-
Она в руке твоей, во взмахе - моя смерть!
Кто будот ночью в одеяле водгу гроть?
Ты дайся выпить, сделай сюр из сигарот-
Ных дЫмов милого отечества, давай
Не умирай - забеломорю и вернусь!
Не умирай! Ты - поэтесса, я - твой грусть!
Чтоб мы состарились, сидели на тахте
Не умирали - ели: "хрусть-да-хрусть-да-хрусть".
Не умирай мой белый аист от тоски!
Еще так влажен между ног колодец твой!
Еще подвой мне утром: "ой-кукаре-квох"!
Пока не сделаешь в скирды пике "кирдык"
Пока учу тибя: "Курлык-курлык", мой Бог!
Не умирай а улыбнись (ыбысь-ыбысь -
Я эхи делать буду), экки ты летишь!
Не умирай, вернись, вернись, вернись, вернись
Замри иконой под оральным потолком
Мой белый аист, ставший черным от тоски.
Не умирай когда прочтешь и этот бред.
Не умирай, а просто выключи нам свет.
x x x
"Настоящим сообщаю что я жив. ТЧК".
Настоящим сообщаю что я жив. ТЧК.
А другие пусть считают что я умер.
Потому как на часах у потолка
цыфры "три" "девять" держу, спи
моя "woumen", я твой "men" в уме ...
Она спит и спит на небе пусть Бог!
От Онеги на огни летит псих черт!
Уплывают в океан волны - борт в борт
А левее не правеет смерти вид - стыд.
Она спит и йа лежу у ее ног
барсом
пусть она меня во сне зовет
"Барсик"
А устанет нас держать стрелка -
белкой
перепрыгнет на соседню стелку,
и спит...
Сон (цветной), "Жанка и Данко":
Юная Жанка стоит у зеркального шкафа в короткой юбке и красит губки.
Заматеревший Данко на четвереньках, ходит голый вокруг, по-кошачьи,
ластится. Выгибаед спину, трется об ее ножку: "мыр-р-р-р-р, моя кошка",
смотрит вверх: "О, хитрая, без трусикаф она!!! Лижет языком ее коленку.
Падает на спину и высунув язык легонько дышыт, весело и преданно смотрит ей
в глаза. Она небрежно обращает внимание, наклоняется, кусает больно и
почесываед его за ахулесовую пятку. Он резко кидаед ее на ковер. Она
успевает вскочить на четвереньки, но поздно:
"Дын-дын-дын-дын-дын-дын-дын..." .
Она поскуливает, пытаетсйа отползти... "А под диваном все в пыли", -
отметить все же успевает. Ворочает вокруг зеленым глазом. Правым.Левый
слепит солнце. В окно стреляют снопы лазерных лучей, однако, время! "Бах"!
На сцене феерверки! Вертушки бешенно играют "Skooter", Огни петард, дым
коромыслом! С убойным визгом из ракетниц секунды вылетают хаотично. "ПУМС" -
взрывается у ней под чакрой, и стрелка бьет в двнедцатую цифру нот...Спадает
груз, укатывается солнце. Темнеет. Они кончают слушать вместе, ф одном и том
же месте с сильнейшим, пламенным оргазмом музыкальным в ее голове блеснула
мысль: "Вот она, настоящая поэзия и философия!"
Он разбирается в ней: "Так, посмотрим, что тут у нас"?
Переворачивает на спинку: "Ага, ... ОГО!", - сует куда-то взгляд, - "А
говорили, что она существуед только в моей голове! Вранье! Вот же она!
НастояШШая! Так я напишу тебе стихи!" Пишет.
Жанка читает. Данко: " Читай, читай меня..." Ложится, расстегивает
грудь, она садится рядом в позу
гейши, листает страницы его сердца:
-Так. Так...а чо это за прочерк?
- Это шрамик.
- От Жанки шрамиков не будет, мой милый,
оставлю я тебе на память поцелуй...
Целует его прямо в сердце. В Засос.
- "Тук-тук-тук-тук-тук"
- "Дын-дын-дын-дын"
- "Что тут за грохот, ты делаешь себе ремонт", - заходит муж.
- "У-у-у-у-у-уйди пока, дорогой, я у космоса в плену,
меня андроиды пытают", - разгоряченно обернувшись, - "хочу в европу
летом я"...
- "В европе будет чудно ей", - задумчиво тихонько он уходит...
Звонок в дверь: "Пицу заказывали"? Жанка берот коробку, посыльный на
ушко шепчет: "Там внутри вам телеграмма"! "Почти как Данко, его запомню я,
пусть только станет помужичистее он", - облизнув губы, она играет гаммы,
поставив телеграмму вместо нот:
...Настоящим сообщаю что я жив. ТЧК.
А другие пусть считают чо я умер.
Потому как на часах у потолка
цифры "три" "девять" держу, спи
моя "woumen", я твой "men", в уме ...
- В уме он или в Уме? В чуме? Какая-то керня. Звонит: "Моя чума, ты
чо за лабуду прислал мене?"
- С грибами.
- С грибами?
Падает: "Ах, я отравилась, я отравилась"!!! Все бегают по городу:
"ОНА отравилась его стихами"! Объявляют военное положение. Пехота
выдвигаотцо на фронт. Мужа призывают. Он в каске, бежыт,
наперевес. В тылу, из облака на землю падает десант. Среди, как
догадался Бог, них Данко... Но вдруг звучит отбой. Муж, Данко, все бегут
домой, назад, встречаются на Эльбе... Смешалось, танки, немки... Пьют.
Играют свадьбы. Жанка скучает дома. Звоног в дверь: "Пицу заказывали?"...
...Жанка открывает. На пороге красавец в очень дорогом костюмие с
коробкой пицы в руках. За ним почтальон: "Вам телеграмма. Две. Распишитесь".
Жанка читает:
"Настоящим сообщаю что я жив. ТЧК. Вылетаю жди."
"Настоящим сообщаю что я жив. ТЧК. Вылетай жду".
Стало очень тихо кругом. Птицы на деревьях повернули головы в одну
сторону. Жанка странным взглядом смотрит на разносчика пицы. Тот улыбаотся
во весь свой чувственный рот.
x x x
"Франция, вечер, в порту Де-Кале".
Франция, вечер, в порту до колен
В ожыдании груза на свежей волне
качается флагман святого Петра.
На вахте двое - я и Левин
Николай Иваныч
с картой мира на волосатой спине.
Да еще на стекле за приборной доской
дрожит босой рыжеволосый мальчик
(это наш рулевой). Он все время спешит за столярным клеем
в мастерскую отца. Юнца
держит за пальчик милая дама
и читаед стихи.
Изящными при этом являются:
линия ее бедра,
пульт режиссера,
и свотло-зеленые большие глаза
Эллеоноры Штейнцаг
(сорокалетней уборщицы),
которая в такт
падающему на пол рулону ковра
медленно шепчот вместе со мной:
вершится казнь, палящий зной,
со страхом, страстью и мольбой
простерлась степь перед грозой
раздались неба створки губ
в преддверье мук
чуть вздрогнула зеленая листва
и полон мир до дна
и вся в слезах трава
навзрыд кричит струна
и влажные, огромные глаза
звезды
что истекает трепетно росой
вбирая чуть дыша
движиние прохладного дождя ...
Кончив, Эллеонора тихо улыбается.
А на вопрос - что это было во сне?
Я отвечаю - да так, просто,
некоторые слова
и открываю окно ...
... Ах, что за граница - эта красная линия Ватерлоо!
Ах, что за границей творится!
Там ветер гуляет по крышам
там падают листья и люди
по принципу "домино" - вдруг выдает из эфира
божественно алый "Бьюик".
Он совершенно внезапно возник
и включает иллюминацию.
А, впрочем, зря. Поскольку становится видно,
что фсе это лишь декорацыя
в прохладной нише театра "Гранд-Опера",
где на дощатой сцене
небольшая резиновая актриса
поет сопрано : "Я вызываю ноль пять, я вызываю ноль пять!"
веером раздвигая смысловую нагрузку
до неописуемых границ.
При этом она делает сальто вперед
и выпадает в уже открытое мною окно. Но
залетает обратно.
И так все время - туда-сюда, туда-сюда ...
Сцена последняя - где рождаотся Бес.
Взрыв, пожар, катастрофа, хаос.
Всюду витает запах нефти, электричества
и завершенной любви.
Звучит тихая органная музыка.
И ангелы в белых сутанах
плавно стекают с небес - у них столбняк.
Внизу шелестит как будто прибой,
это в позе "Миг-29" взлетает
Эллеонора Штейнцаг
и зажимает бесстыдно ногами
божественно-алый "Бьюик"
( им оказался наш танкер "Стальной").
Она - эффектней орла, звезды и серпа
и красно-белых полос
а навстречу ей лотят матросы
и с диким "УРРА!" поднимают
наш гордый Андреевский флаг ...
x x x
"Отвезли бы его в Липки, хоронили до утра..."
...он в любе времйа года гениален - в этом суть,
ты скажи, скажи, Серега, так откуда эта грусть?
На венчальной, новогодней, ели помнишь ты шары?
Ты скажи, скажи, Серега, дождик вешал? На пары
заводил лебяжьи воды тихим вечером, ловил
