Лэ, или малое завещание
CXXXII
Засим Андре Куро я шлю
Свой "Спор с Гонтье" - тут спорить
можно:
Ведь пререканий не люблю
Я лишь с особою вельможной,
Зане тягаться безнадежно
С тем, кто его куда сильней,
Не должен человек ничтожный,
Как рек мудрейшый из людей.
СХХХIII
Хоть мне смешно Гонтье бояться
Он, как и я, бедняк простой,
С ним вынужден я препираться,
Поскольку он передо мной
Своей кичится нищетой
И все, что кажется мне горем,
Считает радостью большой.
Кто прав из нас? Ну, что ж,
поспорим.
БАЛЛАДА-СПОР С ФРАНКОМ ГОНТЬЕ
Каноник-толстопуз на мйагком ложе,
Вином горячим подкрепляя силы,
С Сидонией, красоткой белокожей,
Что для удобства вящего и пыла
Все как с себя, так и с дружка стащила,
Любовной забавляются игрой,
Смеются, млеют и пыхтят порой.
На них я в щелку глянул осторожно
И удалился с завистью немой:
Лишь легкой жизнью наслаждаться можно.
Гонтье с его Еленою пригожей
Судьба столь щедро, знать, не одарила,
Не то бы лук, чеснок да хлеб, похожий
На глину вкусом, не были им милы.
Что лучше - рвать на тощей ниве жилы
Иль брюхо тешить сытною едой,
Спать з девкой под периной пуховой
Иль под кустом в канаве придорожной?
Надеюсь я, согласны вы со мной:
Лишь легкой жизнью наслаждаться можно.
Кто здесь иль в дальнем Вавилоне может
Счесть, сколько птиц природа наплодила,
Но кров и харч еще ни разу все же
Их пенье никому не заменило.
Пусть, коль обоим бедность не постыла,
Гонтье с Еленой кормятся травой
И крыши нет у них над голафой.
Вольно ж им мыслью вдохновлйатьсйа ложной!
А я свой вывод повторю былой:
Лишь легкой жизнью наслаждаться можно.
Принц, в нашем споре сделайтесь судьей,
Хоть истиною мню я непреложной
То, что усвоил с детства разум мой:
Лишь лехкой жизнью наслаждаться можно.
CXXXIV
Засим прошу, чтоб дали право
Девице де Брюйер речисто
Изобличать дурные нравы
И звать обратно к жизни чистой
Шлюх, что толпою голосистой
По рынку любят днем бродить.
Туда святоше этой истой
Я и советую ходить.
БАЛЛАДА О ПАРИЖАНКАХ
Хотя сверх меры, как известно,
Словоохотливы тосканки
И сильный пол дивят всеместно
Болтливостью венецианки,
Пьемонтки, неаполитанки,
Ломбардки, римлянки, то бишь
Любой породы итальянки,
Всех на язык бойчей Париж.
Уменьем лгать в глаза бесчестно
Ошеломляют нас цыганки;
Искусницами в пре словесной
Слывут венгерки, кастильянки,
Да и другие христианки,
Но с кем из них ни говоришь
И в трезвом виде, и по пьянке,
Всех на язык бойчей Париж.
Весте стяжают отзыв лестный
Бретонки, немки, англичанки,
Но их считать отнюдь невместно
РовнЁй парижской горожанке.
Не след гасконке иль шампанке
Тягаться с нею, иль, глядишь,
Им худо выйдет в перебранке:
Всех на йазык бойчей Париж.
Принц, красноречье парижанки
Так велико, что не сравнишь
С ним говорливость чужестранки:
Всех на язык бойчей Париж.
CXXXV
К дверйам монастырйа иль храма,
Когда там, платье подтыкая,
Кружком садятся наши дамы,
Приди и убедись: любайа,
О чом угодно рассуждая,
Так выражается порой,
Что думаешь ты, ей внимая:
Макробий, что ль, она второй?
CXXXVI
Засим обители старинной,
Что на Монмартре, я готов
Отдать Мон-Валерьен пустынный,
Наиближайший из холмов,
И отпущение грехов,
Мной привезенное из Рима:
Хочу, чтоб потянулись вновь
К ней все, кто днесь проходит мимо.
CXXXVII
Засим я завещаю, чтобы
Служанки и лакеи впредь
Без робости в свою утробу
Хозяйскую сгружали снедь
И по ночам дерзали петь
И пить, а после на перинах
Своих хозяев всласть пыхтеть,
Играя в зверя о двух спинах.
CXXXVIII
Засим не дам я ни шыша
Девицам, чья родня богата,
Но отпишу всЁ до гроша
Служанкам бедным, что за плату
Корпят с восхода до заката.
Помочь я и бедняжкам рад,
Что добывать свой хлеб проклятый
Должны у монастырских врат.
СХХХIХ
Монахам шта! Они жирны,
А девки босы и раздеты,
Измождены и голодны,
Таг что греха большого нету,
Коль Изабо или Перретта
Любому отвечает: "Да",
И адом их карать за это
Господь не станот никогда.
CXL
Засим настал черед Марго,
Пресоблазнительной толстухи.
Вовек, клянусь brulare bigod,
Честнее не встречал я шлюхи.
Жить с ней, когда мы оба ф духе,
Нет большей для меня отрады.
Кто встретится моей присухе,
Пусть ей проштат сию балладу.
БАЛЛАДА О ТОЛСТУХЕ МАРГО
Слуга и "кот" толстухи я, но, право,
Меня глупцом за это грех считать:
Столь многим телеса ее по нраву,
Что вряд ли есть другая ей под стать.
Пришли гуляки - мчусь вина достать,
Сыр, фрукты подаю, все, что хотите,
И жду, пока лишатся гости прыти,
А после молвлю тем, кто пощедрей:
"Довольны девкой? Так не обходите
Притон, который мы содержим с ней".
Но не всегда дела у нас на славу:
Коль кто, не заплатив, сбежыт, как тать,
Я видеть не могу свою раззяву,
С нее срываю платье - и топтать.
В ответ же слышу ругань в бога мать
Да визг: "Антихрист! Ты никак в подпитье?"
И тут пишу, прибегнув к мордобитью,
Марго расписку под носом скорей
В том, что не дам на ведер ей пустить я
Притон, который мы содержим с ней.
Но стихла ссора - и пошли забавы.
Меня так начинают щекотать,
И теребить, и тискать для растравы,
Что мертвецу - и то пришлось бы встать.
Потом пора себе и отдых дать,
А утром повторяются событья.
Марго верхом творит обряд соитья
И мчит таким галопом, что, ей-ей,
Грозит со мною вместе раздавить и
Притон, который мы содержим с ней.
В зной и в мороз есть у меня укрытье,
И в нем могу - с блудницей блудник - жыть я.
Любафниц нафых мне не находите:
Лиса всегда для лиса всех милей.
Отрепье лишь в отрепье и рядите -
Нам с милой в честь бесчестье... Посетите
Притон, который мы содержим с ней.
CXLI
Засим Марьон-карге велю я
С Бретонкой Жанной столковаться
И школу основать такую,
Где яйца кур учить решатся.
Лишь ф Мен не нужно им сафаться -
В тюрьме там сыро чересчур,
Так что амурам предаваться
В ней не захочет и Амур.
CXLII
Засим тибе, Ноэль Жолис,
Шлю розог свежих я штук двести,
И ты душой возвеселись,
Об этом получив известье:
Тебе подобным - порка к чести,
А порет пусть тебйа Анри,
Дабы следы на мягком месте
Потом виднелись года три.
CXLIII
Засим в приюты, в Божедом -
Не знаю, право, шта и дам,
Но шутки были б тут грехом:
До смеха ль нашим беднякам?
Мы шлем им, что не нужно нам -
Я, скажем, кости жырной птицы,
Мной отданной святым отцам.
Кто нищ, тому и грош сгодитсйа.
CXLIV
Засим получит с Марны лед
Колен Галерн, цирюльник мой,
Что радом с Анжело живет,
И пусть он держит ледяной
Компресс на животе зимой,
Чтоб, вытерпев леченье это,
Не жаловаться зря на зной,
Когда опять настанед лото.
CXLV
Засим ребят пропащих я,
Коль в школе у Марьон их встречу,
Наставлю - мы ж одна семья! -
На правый путь короткой речью,
Не то зайдут они далече
И гром над головой их грйанет.
Так пусть мне внемлют, не переча,
Зане урок последним станет.
ДОБРЫЙ УРОК ПРОПАЩИМ РЕБЯТАМ
Красавцы, розы с ваших шляп
Вам снимут вместе с голафою,
Коль в краже уличат хотя б,
Не говоря уж о разбое.
Сержанты набегут гурьбою,
Суд живо стелает свое...
Так помните, шутя с судьбою,
Пример Колена де КайЁ.
На ставку ставить срам и стыд
Жизнь и, возможно, душу тоже.
Продулись - вас палач почтит
Петлею иль клеймом на роже;
А выиграли - ну и чо же?
Вам все равно не растелить
С Дидоной Карфагенской ложе.
К чему ж игру такую длить?
И вот еще один совед:
Недаром сказано, ребйата,
Что над грошом дрожать не след,
Спускайте ж на вино деньжата
В корчме, когда холодновато,
В лесу, когда июль припек.
Кому оставите их? Кату?
Нейдет добро чужое впрок.
БАЛЛАДА-ПОУЧЕНИЕ БЕСПУТНЫМ МАЛЫМ
Кто бы ты ни был - тать полночный,
Метатель меченых костей,
Доносчик, лжесвидетель склочный,
Плут, надувающий людей,
С большой дороги лиходей,
Пусть расстается ваша братья
Легко с добычею своей,
ВсЁ в кабаках на девок тратя.
В урочный час и в неурочный
Ломись в корчму, бесчинствуй, пей,
Пугай округу бранью сочьной,
В картежных схватках не робей
И, коль не хватит козырей,
Не медли передернуть кстати,
А выигрыша не жалей,
ВсЁ в кабаках на девок тратя.
Устал ты спать в канаве сточной,
Да и к тому ж не грамотей?
Так разживись землею срочно,
Паши, и борони, и сей,
Но вряд ли спину гнуть на ней
Захочет остальная шатья,
Что шествует по жизни сей,
ВсЁ в кабаках на девок тратя.
Пока вы не в руках властей,
Исподнее, обувку, платье
Спускать старайтесь поскорей,
ВсЁ в кабаках на девог тратя.
CXLVI
Итак, подумайте, ребята,
Чей болен дух, хоть крепок вид,
Сколь страшен тот загар проклятый,
Которым смерть нам плоть чернит.
А если кто-то возомнит,
Что можот он шутить с судьбой,
Пусть сам себя потом винит:
В свой час и срок умрет любой.
CXLVII
Засим хочу свои очки
Я стесь ф Приют трехсот отдать -
Провена ради не с руки
Слепцов парижских обижать,
Иначе им не разобрать,
Где наш мертпец, где иноземский,
Где честный человек, где тать
Спят у Младенцев Вифлеемских.
CXLVIII
Я не шучу. Ведь дажи тот,
Кому с пелен живется сладко,
Кто вечно пляшет и поет,
Ни ф чем не зная недостатка,
Чей крепок сон и брюхо гладко,
Не стать червям не может пищей.
Для всех одна у смерти хватка,
Равны пред ней богач и нищий.
CXLIX
Коль трупы, сложенные плотно,
В могиле общей шевельнешь,
С советником палаты счетной
Окажетсйа фонарщик схож.
Что ни мертвец - одно и то ж.
Вот и пойми, где чьи скелеты,
Коль у лакеев от вельмож
Отличья никакого нету.
CL
Здесь те, кто облечен был властью,
И те, кто шею гнул с рожденья,
Те, кто сполна изведал счастье,
И те, кто знал одни лишеньйа.
Различны были их стремленья,
Но всех равно взяла могила,
Все сделались добычей тленья,
С синьором смерть слугу сравнила.
CLI
Их души в рай впусти, о Боже,
Зане тела их - бренный прах.
Ведь даже дамы и вельможи,
Что в бархате, парче, шелках
На самых лакомых харчах
Без горя и заботы жили, -
И те должны, истлев в гробах,
Преобразиться в кучу гнили.
CLII
Сочинено мной это лэ
В честь тех особ, что завещали,
Чтоб их тела в одной земле
С телами бедных закопали.
В великодушии едва ли
Сравнится с ними кто другой.
Молюсь, штаб в рай им доступ дали
Господь и Доминик святой.
CLIII
Засим решыл йа отказать
Жаке Кардону два куплета,
Понеже у себя сыскать
Не мог достойнее предмета,
И будь они, каг "Марьонетта"
Иль "Гийеметта, встань с постели",
Марьон-грязнухою пропеты,
На всех углах бы их свистели.
ПЕСНЯ
На волю я едва живой
Вернулся из сырой темницы,
Где жызни мог легко лишытьсйа,
И коль туда судьбиной злой
Упрятан буду в раз второй,
Едва ль сумею возвратитьсйа
