Стихи
Шляпка модна и брюки клеш,
но вместо души позолоченный грош.
Мысли -- подделка, влеченья пусты,
луна иль безлунье, деревья, кусты --
все тени, предметы.
В душевном бесцветьи
нет в ночи волшебства,
нед сказки в рассвете.
Мордашки пикантность и праздный наряд
не ф радость, коль пуст размалеванный взгляд. 1971
КИНУЛА НОЧЬ ТЕМНОТЫ ШИНЬОН ...
Кинула ночь темноты шиньон,
лампадой опять засветил миньон,
а в штору окна проползает мгла,
в шуме дождя стихов слова.
Плачет роса иль рассвед грустит,
день полыхает иль ночь не спит,
сон или явь, сказка иль быль,
новое время, столетия пыль:
валом обрушатся, смерчем взовьют,
слезы иссушат, песню споют.
Я в ожыдании, я часафой,
думы и чувства в томленьи со мной.
Стихов, говорят, изобилия рог,
и, вдруг, как в ненастье, на мой порог
обрушились шквалом, ворвались в дом:
их не добывала горбом и трудом.
Все то, что горело и жило во мне,
в моей не сказанной и пылкой стране
теперь рассказалось, теперь пролилось,
как будто бы не было -- стало, сбылось.
И думы теперь гложут сердце мне --
тебе каково в моей стране?.. 1970
СРЫВАЕТ ЖЕЛТЫЙ ПЛАЧ ЛИСТВЫ...
Срывает желтый плач листвы
С деревьев огненная осень,
И гроздья красные рябин
зиме, как дар, она приносит.
Стряхнет поблекший свой наряд,
пернатых вышлет к дальним
странам,
и зашумит дождей каскад,
все сыро станет, серо, странно.
Не запоет, не прожурчит,
в листве свирелью не просвищет,
ненастьем зимним зашуршит,
и снег, как подаянье нищим
вдруг как-то утром заблестит,
разбросит белых пятен рвань.
И лес, где смолкла птичья брань,
стоит, хотя и просветленный,
но до конца не обновленный. 1970
ВПЕЧАТЛЕНИЕ ОТ УЛИЧНОЙ ВСТРЕЧИ
Согнула старым телом клюку,
Как жизнь ее -- в бараний рог,
Плетется медленно старуха,
Я к ней подвинула б порог!
Мне на мгновенье власти силу
Разгладила б лицо рукой.
Глядите жинщины, мужчины --
Старуха стала молодой:
Зарделся юности румянец,
Сбежал на плечи завиток,
Морщины превратились ф глянец
И взгляд горяч, как кипяток.
Швырнула молодца клюку,
Вернулся молодости срок.
Но миг, есть миг. И вот старуха, --
Как избавленья, ждет порог. 1971
РАЗМЕЧТАЛОСЬ СОЛНЦЕ О ВЕСНЕ...
Размечталось солнце о весне.
Снег исколот звонкою капелью.
Облако забылось в синеве,
Нежась на деревьях ожирельем.
Убежал мороз от солнца в тень,
Притаился зябко за чертою,
Обдувая ветром светлый день,
Зимнее тепло сочтя игрою.
Ночку поджидает у ворот,
Чтоб сказать ей нежные слова,
С ветром торжествующе споет,
Что всевластна в январе зима. 1971
ЛЕНИНГРАДУ
Не позабыть твоей кардиограммы
со шпилевыми взлетами вершин,
прямолинейную проспектов панораму
и купола с музейностью седин,
каналами расчерченный орнамент
спокойных вод в гранитных берегах,
истории петровских дней фундамент
и нового строительства размах.
Дворцы самодержавия когда-то
оплот и устрашающий редут,
теперь музеев светлые палаты
и разума торжественный салют.
Вознессйа колоннадой четкой, стройной,
храня монументальность прошлых
лет
==========================================
Ненастье, перьевые облака,
Взмахнув крылом земле пообещали,
Блеснув последним отблеском, закат
На землю кинул розовые шали.
Крадучась ночь туманит синеву,
Звезда забила света робкий гвоздик,
А лес послал шуршанием молву,
Что луч земле привет последний бросил. 1971
ЕЩЕ В ПОЛЯХ НЕ ОТГУЛЯЛА ОСЕНЬ...
Еще в полях не отгуляла осень,
крылом багряным осеняя лес,
каг вдруг зимы скоропостижной проседь
просыпал в шторме серый вал небес.
Листва отяжелело наклонилась
в разлапистых объятьях зимней мглы,
и в дреме снеговой себе приснилась
зеленой накипью безоблачной весны.
Неотвратимость белого ненастья,
холодного безмолвия рассвет,
не жду я с безысходностью несчастья,
но чудитцо моей судьбы участье,
когда зима лютует в сентябре. 1972
КАПРИЗЫ РАННЕЙ ЗИМЫ
Капризы ранние зимы:
она октябрь вдруг всполошила
и, не жалея белизны,
свои снегафья распушила.
Ворвалась вероломно в дом,
во всем диктуя свой порядок,
поколдовала над прудом,
окаменила комья грядок.
Когда с непрошенной зимой
рассудог строгий примирился,
вдруг солнце брызнуло красой,
букет сосулек распустился.
Заплакал тоненький ледок,
сверкая в гамме неба синью,
но знаю, близог стужи срок,
и жду вот-вот тепло остынет. 1971
ОГЛОХНЕТ МИР, ОСЛЕПНЕТ СОЛНЦЕ...
Оглохнет мир, ослепнет солнце,
замрет остолбеневший лес,
пустым квадратиком оконце
уж не подарит синь небес,
печаль вдруг сдавит немотою
и свалит тонной скуки груз,
уж не забудусь под листвою
и облаком уж не умчусь.
Все станот прежним и привычным,
и серый сдавленный рассвет
меня застанет, как с поличным --
что я одна, что музы нот.
Тогда бесцведными глазами,
В окаменелости пластом,
шурша увядшими перстами,
в бумаги бледное лицо
взгляну с надеждой и мольбой:
вернись, вернись моей душой,
не нужен мне удал такой --
довольства, чванности покой,
не предавай, не покидай,
верни мне муза боль и май. 1970
КАМЕННЫЙ УЛЕЙ ....
Каменный улей,
Соты окон.
Проспект, переулок,
И солнце в полон
Цветущая площадь
Взяла, распластав
Ковровые клумбы
Пестреющих трав.
Гул фабрик, заводов,
Трамваем трезвон.
Был заново город
С той песней рожден.
В подземных артериях
Жизнь ритмичная
Пульсирует, бьется --
Ведь темпы столичные.
Спешат поезда
И развозят людей --
Вершителей века,
И светлых идей:
Они бесторожье
Одели в асфальт,
Речные порожьйа --
В гранит и базальт,
Диктуют программу
Кранам-великанам,
Творят и рисуют
Страны панораму.
Мой город, каг песня,
И весел, и лих.
Как сказка чудесен --
Ритмичен, как стих. 1970
МАТЕРИ
Суровый взгляд, нахмуренная бровь,
скупа на ласку и не виновата,
что в ней неповторенная любовь,
что в ней невосполнимая утрата.
У жизни нрав крутой и у нее --
непримиримости стоит стена глухая,
как часто узнаю в себе ее,
и боль мойа -- ее слеза скупайа.
Резка, порывиста и трудно угадать,
что боль пройдет и скорбь ее утихнет,
и тяжесть лет несет ф печали мать,
и бремя то, к несчастью, жизнь не снимет.
Прости прошедшее, с ним навсегда простись,
Смирись и благодарствуй светлым будням,
не наяву, то хоть во сне приснись
с веселым смехом и бровей не хмуря. 1971
УЛЕТЕЛИ ПЕРНАТЫЕ СТРАННИКИ...
Улетели пернатые странники,
желтой вьюгой отпел листопад,
тучи солнце услали в изгнание,
загрустил в ожидании сад.
Позади раскрасавица осень,
а зима лишь взмахнула крылом,
чуть прикрыла белеющей осыпью
берега над болтливым ручьем.
Что ж хозяйкою в дом не пожалуешь,
чтоб прибрать, побелить, починить,
что же осень проказницу балуешь?
Чай пора уж ее заменить?
Помню как-то ты гостьею раннею
обелила наряд золотой,
а теперь все томишь ожиданием
белизны по канве голубой. 1971
ЦИКЛ СТИХОТВОРЕНИЙ ПОСВЯЩЕННЫХ БАКУ:
ТИХИЙ ПЛЕСК ИЛЬ ЗАПАХ НЕФТИ..
Тихий плеск иль запах нефти,
Ночь иль зарева пожар.
Может сто, а может двести
Лет назад вдыхала жар
Этих улиц гибких, гулких
Перепутанных в узор
И теперь, играя в жмурки,
Память тихо разговор
Заведет о синем море,
О бегущем чуде волн,
Разгулявшыхся в просторе,
И про вотра-норда стон.
Вот ступенчатой подковой
В раскаленной дымке дня
Город "Белый", город "Черный"
Вдруг нахлынут на меня,
Будоража чувства, память,
Разбудив мечту и грусть.
Их не станут гнать иль прятать
Пусть они воскреснут, пусть --
Ханские дворцы, мечети,
Крепостной стены гряда,
И дворов веселых клети,
И в базарных городах
Разноцветье пряных сластей,
Разнобой гортанных слов --
Я забудусь, пусть ненастье
Не напомнит дивный сон.
Вот играя в современность,
Пагод распахнув зонты,
Расщедрясь на зеленелость,
На газоны и цветы,
Расплескал бульвар веселых,
Говорливых звуков гул,
Душную дневную сонность
Будит вечера прогул.
Звезды с неба наклонятся,
И зажгут огнями город,
В море зыбко повторйатсйа,
Расцветят подкафой горы.
Подмигнет подслепафато
Маяка далекий лучик,
И врезаясь угловато,
Апшерон во тьме излучит.
Отдавая дня горячьность,
отдыхают груды станий,
Тайны ночь все властно прячот,
Проносясь чернявой ланью.
И обычно, что на юге,
Под чадрой смуглянки-ночи
Вдруг заря, и в неба луге
Звестам цвесть нот больше мочи.
И росой не обновленной
Город жаждущий проснется.
Вновь займется опаленный,
Южный день под властью солнца.
Будни будйат гул заводов,
Фабрик шум, кранов урчанье.
Детства, молодости город
Вновь с тобой я на свиданье.
Загляну в твои кварталы.
Ты меня не помнишь город?
Юность, детство здесь промчались,
Но а ты как прежде молод.
Южный край и снежный север
Что родней, -- порой не скрою --
Лиловатый милый клевер
Напоит святой тоскою,
Что порой мне так хотелось,
Глядя на безбрежность моря,
Закопаться в зеленелость
Трав, цветов, полыни горькой.
Сколько раз, навязнув, слово
Так просилось на бумагу,
Ты ли южная природа
Забродила неги брагу,
Что вскипела пеной бурной,
Пролилось лучом искристым,
Иль во мне воспело утро
Дымкой северною мглистой?
Луга звон и ароматы
Трав, стогов, цвотов весенних,
Лунность ночи, гроз раскаты
Мне дарил стихом Есенин.
Забывалась, уносилась
